Что такое иудаизм и во что верят иудеи?
Что такое иудаизм и кто такие иудеи? Является ли иудаизм просто религией? Это культурная идентичность или просто этническая группа? Являются ли иудеи кланом людей или же народом? Во что верят иудеи, и все ли они верят в одно и то же?
Словарные определения «иудей» включают «член колена Иуды»; «еврей, израильтянин»; «член нации, существовавшей в Палестине с 6 века до н.э. по 1 век н.э.»; «лицо, принадлежащее по происхождению или обращению к древнему еврейскому народу» или «тот, чьей религией является иудаизм».
Согласно раввинскому иудаизму, иудеем может считаться тот, кто имеет мать-иудейку, или тот, кто формально обратился в иудаизм. Текст из книги Левит 24:10 часто цитируется в поддержку этого учения, хотя Тора не дает никаких конкретных утверждений. Некоторые раввины говорят, что данное правило не имеет ничего общего с тем, во что человек на самом деле верит. Они утверждают, что иудей не обязан быть последователем иудейских законов и обычаев, чтобы считаться таковым. Фактически, иудей может не верить в Бога вообще, но все равно будет считаться иудеем на основании вышеуказанной раввинской интерпретации.
Другие раввины настаивают, что если человек не следует заповедям Торы и не принимает «Тринадцать принципов веры» маймонидов (раввин Моше бен Маймон, один из величайших средневековых еврейских ученых), то он не может считаться иудеем. Хотя этот человек может быть «биологическим» евреем, он не имеет реальной связи с иудаизмом.
В Торе – первых пяти книгах Библии – Бытие 14:13 учит, что Абрам, общепризнанный как первый иудей, был описан как «еврей». Название «иудей» происходит от имени Иуды, одного из двенадцати сыновей Иакова и родоначальника одного из колен Израиля. По всей видимости, название «иудей» первоначально относилось только к членам племени Иуды, но когда после Соломона царство было разделено (3 Царств 12), этот термин стал относиться к любому в Иудейском царстве, в которое вошли племена Иуды, Вениамина и Левия. Сегодня многие считают, что иудеем является любой человек, являющийся физическим потомком Авраама, Исаака и Иакова, независимо от какого из исходных двенадцати колен он происходит.
Итак, во что же иудеи верят и какие основные заповеди иудаизма? Существует пять основных форм или сект иудаизма в современном мире – ортодоксальная, консервативная, реформаторская, реконструкционистская и гуманистическая. Убеждения и требования каждой группы сильно отличаются, но краткий перечень традиционных верований иудаизма включает в себя следующее:
Бог есть Творец всего сущего, Он един, бестелесен (без тела) и только Ему следует поклоняться как абсолютному правителю вселенной.
Первые пять книг Библии на иврите были открыты Моисею Богом. Они не будут изменены или дополнены в будущем.
Бог общался с еврейским народом через пророков.
Бог контролирует деятельность людей, Он награждает их за добрые дела и наказывает за зло.
Хотя христиане базируют значительную часть своих верований на тех же еврейских Писаниях, что и иудеи, присутствуют существенные различия: иудеи, как правило, считают, что первостепенную важность имеют действия и поведение, а убеждения исходят из действий. Это противоречит консервативным христианским убеждениям, в которых вера имеет первостепенное значение и действия являются результатом этой веры.
Иудейская вера не приемлет христианской концепции первородного греха (вера, что все люди унаследовали грех Адама и Евы, когда ослушались Божественных указаний в Эдемском саду).
Иудаизм настаивает на изначальной доброте мира и его обитателей как творений Божьих.
Последователи иудаизма могут освятить свою жизнь и приблизиться к Богу, исполняя «мицвот» (Божьи заповеди).
Спаситель не требуется или не является доступным в качестве посредника.
Все аспекты иудейской жизни регулируют 613 заповедей, находящихся в книге Левит и других книгах. Десять Заповедей, изложенные в книге Исход 20:1–17 и Второзаконие 5:6–21, составляют краткое изложение Закона.
Мессия (помазанник Божий) грядет в будущем и снова соберет иудеев на земле Израиля. Там будет общее воскресение мертвых. Иерусалимский храм, разрушенный в 70 г. н.э. римлянами, будет восстановлен.
Верования об Иисусе существенно отличаются. Некоторые считают Его великим нравственным учителем. Другие видят в нем лжепророка или христианского идола. Некоторые секты иудаизма не могут даже называть Его имени, в связи с запретом произносить имя кумира.
Иудеев часто называют избранным Богом народом. Это не означает, что они в какой-либо мере считаются лучшими от других людей. Библейские тексты, такие как Исход 19:5, просто заявляют, что Бог избрал Израиль для получения и изучения Торы, для поклонения Ему, для отдыха в субботу и отмечания праздников. Евреи не были избраны, чтобы быть лучшими от других, они были просто выбраны, чтобы быть светом для язычников и благословением для всех народов.
Танах описывает сотворение мира и человека, Божественный завет и заповеди, а также историю еврейского народа от его возникновения до начала периода Второго Храма . Евреи считают эти книги священными, потому что они были дарованы людям руах акодеш - духом святости.
Танах, а также религиозно-философские представления иудаизма оказали влияние на становление христианства и ислама .
Слои
Еврейские комментаторы выделяют несколько слоёв.
- Пшат (ивр. פְּשָׁט) - буквальное толкование смысла библейского или талмудического текста.
- Ремез (ивр. רֶמֶז, букв. намёк) - «смысл, извлекаемый с помощью намёков, содержащихся в тексте; соотнесение одного фрагмента с другими по аналогичным местам».
- Драш (ивр. דְּרָשׁ, также друш ивр. דְּרוּשׁ) - толкование библейского или талмудического текста посредством совмещения логических и софистических построений.
- Сод (ивр. סוֹד, букв. тайна) - каббалистический смысл текста, доступный лишь избранным, познавшим все другие смыслы.
Из слов пшат-ремез-драш-сод получается аббревиатура ПаРДеС (פַּרְדֵּ"ס) , означающая на иврите также «цитрусовый сад».
Состав Танаха
Танах содержит 24 книги. Состав книг идентичен Ветхому Завету , но отличается порядком расположения книг. Впрочем, Вавилонский Талмуд указывает порядок, отличный от заведённого ныне. Католический и православный каноны Ветхого Завета могут включать в себя дополнительные книги Септуагинты , отсутствующие в Танахе.
Еврейский канон подразделяется на три части в соответствии с жанром и временем написания тех или иных книг.
- Закон, или Тора , включающая Пятикнижие Моисеево
- Пророки, или Невиим, включающие, кроме пророческих, некоторые книги, которые сегодня принято считать историческими хрониками.
Невиим подразделяются, в свою очередь, на два раздела.
- «Ранние пророки»: книги Иисуса Навина, Судей, 1 и 2 Самуила (1 и 2 Царств) и 1 и 2 Царей (3 и 4 Царств)
- «Поздние пророки», включающие 3 книги «больших пророков» (Исаии, Иеремии и Иезекииля) и 12 «малых пророков». В рукописях «малые пророки» составляли один свиток и считались одной книгой.
- Писания, или Ктувим , включающие произведения мудрецов Израиля и молитвенную поэзию. В составе Ктувим выделялся сборник «пяти свитков», включающий книги Песнь песней, Руфь, Плач Иеремии, Екклесиаст и Есфирь, собранные в соответствии с годичным кругом чтений в синагоге.
Деление Танаха на три части засвидетельствовано многими древними авторами на рубеже нашей эры. Упоминание о «законе, пророках и остальных книгах» Сир. ) мы обнаруживаем в книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, написанной около 190 г. до н. э. Три раздела Танаха называют также Филон Александрийский (около 20 г. до н. э. - ок. 50 г. н. э.) и Иосиф Флавий (37 г. н. э. - ?).
Многие древние авторы насчитывают в Танахе 24 книги. Еврейская традиция подсчёта объединяет 12 малых пророков в одну книгу, а также рассматривает пары Самуила 1, 2, Царей 1, 2 и Хроники 1, 2 за одну книгу. Также объединяются в одну книгу Эзра и Нехемья . Кроме того, иногда условно объединяют пары книг Судей и Рут , Иеремии и Эйха , так что общее число книг Танаха приравнивается к 22 по числу букв еврейского алфавита. В христианской традиции каждая из этих книг рассматривается как отдельная, таким образом говорится о 39 книгах Ветхого Завета.
Различия между Танахом и Ветхим Заветом
Сегодня существуют три главных формы Священного Писания Танаха/Ветхого Завета, несколько отличающиеся по составу и происхождению:
- Еврейский канон (Танах), сформировавшийся в иудаизме ;
- Классический Христианский канон, основанный на александрийской версии иудейского канона (Септуагинта) и принятый в Православной и Католической Церквях;
- Протестантский канон, возникший в XVI веке и занимающий промежуточное положение между первыми двумя.
Александрийский канон (Септуагинта)
Александрийский канон Ветхого Завета (Септуагинта) был принят на рубеже нашей эры у евреев Александрии и лёг в основу христианского канона Ветхого Завета (это касается как текста, так и состава и рубрикации книг). Он заметно отличается от Танаха как по составу книг, так и по их расположению и отдельным текстам. Необходимо иметь в виду, что текстуально александрийский канон основан на иной, не протомасоретской версии оригинального текста.
В этих словах выражена суть толкования Танаха. Оно основывается на восприятии и признании Танаха, особенно Пятикнижия , текстом изначально законченным и завершенным, текстом вне пространства и времени, обладающим абсолютной и неисчерпаемой мудростью и значимостью, постичь которые, однако, могут не все и не всегда.
Задача толкования и толкователя состоит в интерпретации текста Танаха соответственно запросам времени, аудитории и самого толкователя, исходя при этом из самого текста Танаха как завершенной и замкнутой в себе целостности. Исследование также стремится понять и объяснить Танах, исследователь тоже воспринимает Танах как целостность, но не как изначальную, а как сложившуюся в ходе становления и развития текста Танаха. Толкователь в своем стремлении понять и объяснить Танах исходит из запросов и интересов своего времени и своей среды.
Исследователь, конечно, не может (и не должен) отгораживаться от запросов и интересов своего времени и своей среды, но он стремится понять и объяснить Танах в рамках времени и среды самого Танаха. Можно, видимо, выявить и другие черты толкования и исследования, но и сопоставление перечисленных здесь уже показывает принципиальную, сущностную разницу между двумя подходами. Различие между толкованием и исследованием Танаха отнюдь не аксиологическое, то есть одно из них нельзя считать лучшим, более передовым, чем другое и т. д., они просто разнокачественные и в чем-то даже взаимодополняющие.
«…левиты делают учение понятным (мевиним) народу… И читали в книге учения Элохима, истолковывая (мефораш) и с разумением, и [народ] понимал в читанном» (Нех.8:7-9).
Это стремление «понимать», «разуметь» и, главное, «истолковывать» Пятикнижие получило дальнейшее развитие среди эссенов-кумранитов , создавших особый жанр словесного творчества пешарим.
В этом приеме толкования, названном известным ученым кумрановедом И. Д. Амусиным методом презентизации, «осовременивания» текста Танаха, заложены также элементы аллегорического толкования, получившего наиболее полное раскрытие в трудах величайшего еврейского мыслителя эллинистическо-римской эпохи Филона Александрийского (I в. н.э). Филон, который стремился к синтезу яхвизма с греческой философской мыслью, особенно с учением Платона , считал Моше величайшим из всех мыслителей и законодателей, а учение Моше - абсолютной и высшей мудростью, истиной, обращенной ко всем людям во все времена. Но слово в Танахе имеет два значения - внешнее, конкретное, понятное всем, и внутреннее, отвлеченное, которое раскрывается только путем аллегорического толкования, то есть путем признания, что внешнее, конкретное это лишь знак, символ внутреннего, отвлеченного и истинного смысла. Соответственно, по мнению Филона , Адам и Хавва , конечно, перволюди, но главным образом они - воплощения: Адам - разума, а Хавва - чувственности; четыре реки в саду Эден воплощают четыре основных добродетели - мудрость, уравновешенность, храбрость и справедливость, и т. д.
Приемы аллегорического толкования Филона на протяжении веков находили себе сторонников и продолжателей, но они не удовлетворяли создателей Устной Торы - Мишне и Талмуда . Эти мыслители нуждались не только и не столько в раскрытии тайного, сокровенного смысла Танаха, Пятикнижия, сколько в сохранении их как основы жизни, поведения и веры евреев в существенно изменившемся и продолжавшем меняться мире. Аллегорическое толкование Филона не отвечало этим требованиям, и они искали иного способа толкования, особенно ярко выраженного крупнейшим раннесредневековым еврейским мыслителем и толкователем Танаха Саадией Гаоном (конец IX - первая половина X в.). Он, как и все толкователи до и после него, признавал Танах воплощением высшей, абсолютной истины, однако не потаенной, замаскированной, а открывающейся в словах, в тексте, который надо правильно понимать. Это понимание возможно на двух уровнях - на уровне пешат («прямой смысл») и на уровне драш («толкование»). По мнению Саадии Гаона , в первую очередь, Танах следует понимать на уровне прямого смысла содержащихся там слов. К такому пониманию ведут непосредственное ощущение, мыслительное восприятие и логическое умозаключение. (Впрочем, Саадия Гаон допускал возможность чисто аллегорического толкования, если прямое толкование противоречит логике и т. п. )
Этот способ толкования, который можно назвать рационализирующим, получил дальнейшее развитие в знаменитом комментарии Раши , раби Шеломо Йицхаки (XI в.), который обращал особое внимание на этимологию (то есть происхождение) и семантику (то есть значение) слов в Танахе, на грамматику древнееврейского языка. Это приближало толкование к границе, отделяющей его от исследования, так как поиски корней слов, их меняющегося значения таят в себе подспудное признание становления и изменения Танаха. Таким образом, комментарий Раши знаменовал отход от основ толкования: восприятия и признания Танаха текстом изначально законченным, замкнутым, всегда равным себе. Ещё ближе к границе, отделившей толкование Танаха от его исследования, подошел великий Маймонид , рабби Моше, сын Маймона (XII в.). В своем стремлении объединить в одно целое религиозное учение иудаизма и философскую мысль (в основном Аристотеля) он признавал основополагающим для понимания Танаха толкование его на уровне пешат, обращал особое внимание на географические термины и необходимость их объяснения, и пр. Иногда, если философия и Писание вступали в противоречие, Маймонид прибегал к аллегорическому толкованию .
На протяжении веков толкованием Танаха занималась главным образом еврейская мысль, евреи. Но они отнюдь не были единственными в этой области. Для христианства и христиан вопрос об отношении их религии к яхвизму-иудаизму, их Нового завета к Танаху был одной из центральных и наиболее сложных проблем. Предлагаемые решения колебались в диапазоне от признания яхвизма-иудаизма предшественником христианства и Танах - предтечей Нового завета до полного отрицания каких-либо связей между ними. Но при том или ином подходе Танах оставался предметом интенсивных размышлений христианских теологов, осознававших необходимость его толкования, конечно, соответственно учению христианства. Христианские теологи, равно как и иудаистские толкователи, были убеждены в изначальной и неизменной завершенности и законченности, «замкнутой системе» текста Танаха. Так, Фома Аквинский (XIII в.) полагал, что как целостность он имеет двух творцов - божественного, который проявляет себя в действиях, деяниях, и человеческого, который проявляется в словах. Задача толкования состоит в том, чтобы через понимание человеческого слова приблизиться к пониманию божественных деяний. Для решения этой задачи одни христианские теологи, например Отцы церкви - Климент, Ориген и другие, обращались к аллегорическому толкованию, другие же - Иоанн Златоуст , Феодор Мопсуэстийский и пр., предпочитали рационалистическое толкование, а папа Григорий Великий (VI в.) обратился к синтезу обоих методов следующим образом, описанным в одном более позднем стихотворении:
Слово учит деяниям, аллегория - тому, во что веруешь,
Моралия - тому, что делаешь, а к чему ты стремишься,
Учит агагогия.
(«Агагогия» по-древнегречески значит «возвышение», так назывался христианский способ толкования.)
Иудаистское и христианское толкования Танаха развивались параллельно, но не без взаимодействия и взаимовлияния. Если влияние иудаистского толкования на христианское сказывалось, главным образом, во внимании к слову в Танахе, к этимологии и семантике древнееврейского слова, то христианское толкование влияло на иудаистское разработанной им структурой комментария, стремлением интегрировать разные методы толкования. На исходе средневековья, в преддверии нового времени общность духовной атмосферы в обоих руслах толкования Танаха способствовала приближению его к границе, отделявшей толкование от исследования, даже переходу от толкования к исследованию, однако без категорического отказа от толкования (особенно в еврейском русле).
Танах и литература
Танах и европейская литература
В эпоху классицизма - эстетического направления в европейской литературе и искусстве 17-го - начала 19-го веков - творческая энергия была направлена на создание таких произведений, которые бы обращали внимание читателя и зрителя на вечные проблемы, вечные конфликты, вечные черты личности, истории, природы и человеческого рода. Поэтому в эпоху классицизма характерным было обращение к уже известным из древности произведениям с целью переписать их по-новому. При этом было важно соблюсти четкие жанровые требования (как того требовала античная трагедия, эпопея, ода) и акцентировать в известном уже материале новые, насущные аспекты, будь то философия, психология личности, конфликт между обществом и индивидуумом и тому подобное. Очевидным образом, Танах мог предложить и на деле снабжал авторов искомым материалом. Примерами таких произведений являются трагедии Жана Расина (1639-1699) - «Эсфирь» и «Гофолия», книги Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788-1824) «Еврейские мелодии» и «Каин».
Танах и русская литература
В Москве в 90-е годы ХХ века были изданы три книжки: «Ветхий Завет в русской поэзии» (1996), «Псалтирь» в русской поэзии" (1995), а также книга, не имеющая прямого отношения к теме «Ветка Палестины. Стихи русских поэтов об Иерусалме и Палестине» (1993). Они показывают, как часто и под разным углом вчитывались русские поэты в Танах. Если же обратиться к Псалтири , то более всего, как кажется, привлекал русских стихотворцев псалом 137 (или 136 в христианском каноне).
Издания
- Первый печатный Хумаш на иврите просто был библейским текстом с Раши на обложке, и с тех пор появилось много других изданий.
- Первый Масоретский Микраот Гдолот был напечатан в Венеции в 1524-1525, под редакцией Даниэля Бомберга.
- Издание Сончино было напечатано в 1527 году в Венеции.
- Много изданий Микраот Гдолот было выпущено с тех пор.
- Biblia Hebraica Рудольфа Киттеля появилась в 1906 году и была переиздана в 1913 году.
- Ленинградский кодекс был отредактирован при Павле Е. Кале как Biblia Hebraica (ВНК), опубликованная в Штутгарте, в 1937 году. Кодекс был также использован для Biblia Hebraica Stuttgartensia (BHS) в 1977 году, и будет использоваться для Biblia Hebraica Quinta (BHQ). Ленинградский кодекс представляет иной порядок для книг Ктувим.
- Mesorah Publications מקראות גדלות, (Иерусалим, 1996)
- The JPS Hebrew-English Tanakh (Филадельфия, 1999)
- Кодекс Алеппо под редакцией Мордехай Бройер в 1977-1982
- Иерусалимская Корона: Библия Еврейского Университета в Иерусалиме, 2000. Редактировалась по методу Мордехай Бройер под руководством Йосефа Офера, с дополнительными коррекцией и уточнениями по сравнению с изданием Хорев. .
- Текст Танаха в переводе Д. Иосифона. изд. «Мосад Рав Кук».
М.Г. Селезнев – доцент Института восточных культур и античности РГГУ, зав. кафедрой библеистики Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. св. Кирилла и Мефодия, член библейской группы Синодальной библейско-богословской комиссии.
1
На прошлой лекции мы с вами говорили про историю появления греческой Библии, про предание о семидесяти толковниках. Тема сегодняшней лекции – причины разночтений между греческой Библией и еврейской Библией. Эта тема очень важна для нас, ведь основной наш литургический текст (славянский) следует, в целом, в текстологическом русле греческой Библии, а основной наш чительный текст (синодальный перевод) следует в основном в русле еврейской Библии. Так что проблемы текстологии видны не только профессору, знающему еврейский и греческий языки, но и простому прихожанину, который захочет сравнить текст славянской Псалтири с Синодальным переводом.
Есть и еще одна причина, почему эта тематика кажется мне очень значимой – именно для нас, именно сейчас. Когда мы вглядываемся в историю расхождений между библейскими текстами, в историю интерпретации и переинтерпретации Библии, то мы понимаем одну крайне важную вещь: насколько несводима Библия – и на уровне текстов, и на уровне экзегезы – к чему-то такому единообразному, неподвижному, в мундир закованному. Насколько пестрая мозаика предстает перед нами! Мозаика, у которой есть и культурное измерение и временнóе измерение.
В нашем народном благочестии бытует миф о том, что иудейские книжники сознательно исказили текст Священного Писания. Такое обвинение часто звучало у раннехристианских писателей и у Отцов Церкви. Горячая дискуссия о справедливости этого обвинения разгорелась в середине XIXвека между еп. Феофаном Затворником, с одной стороны, а, с другой стороны, проф. Горским-Платоновым, сподвижником митр. Филарета Московского, одним из ведущих библеистов Московской Духовной Академии. Особую остроту дискуссии придавало то, что речь шла, по сути дела, не об истории еврейской Библии, а о будущем русской Библии: о достоинстве Синодального перевода, который, под руководством митр. Филарета Московского, был сделан именно с еврейского текста (с относительно незначительными изменениями и дополнениями – в скобках – по греческой Библии). Еп. Феофан признает только славянский текст Библии, который в основном восходит в основном к греческому тексту. Для него Синодальный перевод – «Библия новомодная», которую нужно довести до «сожжения на Исаакиевской площади». Горский-Платонов защищает честь митр. Филарета Московского и его детища. Полемика публиковалась в «Церковном Вестнике», «Домашней Беседе» и «Душеполезном чтении»
Что можем мы прибавить к этой дискуссии сто пятьдесят лет спустя?
2
Впервые обвинение иудейских книжников в том, что они сознательно исказили текст Ветхого Завета, прозвучало в «Диалоге с Трифоном иудеем» св. Юстина философа (ок. 160 г. н.э.), а затем было неоднократно повторено у ряда раннехристианских писателей и Отцов Церкви. Полемика христиан с иудеями шла и до Юстина, можно вспомнить например, ап. Павла. Но у ап. Павла речь идет об экзегезе: «умы их ослеплены.., – пишет ап. Павел об иудеях, – покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом» (2 Кор 3:14). Речь не идет о том, что у иудеев другой или испорченный текст Ветхого Завета. Речь идет лишь о том, что они неправильно читают правильный текст. Юстин первый переводит эту полемику в область текстологии.
Св. Юстина можно назвать самым значительным из христианских апологетов II в. Родившийся ок 100 г. в языческой (греческой) семье в Неаполе, древнем Сихеме, и получивший хорошее греческое образование, он искал истины в философских школах стоиков, перпатетиков, пифагорейцев, платоников, и после долгих поисков обрел ее в христианской вере. Обращение Юстина, по-видимому, произошло где-то в середине 130-х годов. Решающую роль сыграла его встреча с неким старцем-христианином, имя которого он не называет; эту встречу, много лет спустя, он красочно описывает в первых главах «Диалога с Трифоном иудеем». Всю свою последующую жизнь Юстин посвятил защите и проповеди христианства как «единственной, твердой и полезной философии». У него было много учеников, среди них известный раннехристианский писатель Татиан. Св. Юстин принял мученическую кончину в Риме между 162 и 167 гг.
Интересующее нас произведение, «Диалог» рассказывает о том, как, в Эфесе, Юстин встретил некоего Трифона, иудея, переселившегося в Грецию во время «последней войны» (т.е. войны римлян с восставшими иудеями под предводительством Бар-Кохбы, 132-135 гг.). Между Юстином с одной стороны, Трифоном и его спутниками (иудеями? или обращенными в иудаизм язычниками?) завязываетося спор, длящийся два дня.
Спорящие постоянно обращаются к ветхозаветным текстам. Юстин доказывает, что Ветхий Завет с точностью до мельчайших деталей предсказывает жизнь Иисуса Христа, Трифон и его спутники возражают. В нескольких местах Юстин обвиняет евреев в порче Писания. Позднейшие христианские писатели, опиравшиеся на авторитет Юстина, понимали это обвинение в том смысле, что евреи, по Юстину, испортили еврейский (т.е. масоретский) текст Писания. На самом деле, как мы увидим, ситуация намного сложнее.
Библией для Юстина была греческая Библия (евр. он не знал). Полемику Юстин вел по-гречески с грекоязычными евреями, которые, по-видимому, также пользовались греческими, а не еврейскими списками Библии. О том, что как Юстин, так и его еврейские оппоненты жили в мире греческой Библии и греческих толкований на нее красноречиво свидетельствует Диал. 113:2. Евреи – пишет Юстин в этом месте «Диалога» – не обращают внимание на то, что Иисус Навин сперва звался Осия, а затем его имя было изменено на Иисус. (Юстин имеет в виду Числ 13:17, где говорится «Осии, сыну Нуна, Моисей дал имя Иисус». Надо заметить, что в неогласованном еврейском письме имена Осия и Иисус отличаются одной буквой – «йуд».) В том, что имя вождя еврейского народа было изменено с «Осии» на «Иисус» для Юстина скрыто пророчество об Иисусе Христе. Юстин обвиняет Трифона иудея в том, что евреи игнорируют это пророчество, и затем прибавляет: «Это при том, что вы богословствуете, зачем Он прибавил еще одну альфу к имени Авраама, а также рассуждаете, зачем прибавил еще одно ро к имени Сарры».
Почему это место так важно для того, чтобы понять, какой Библией пользовался Юстин и его оппоненты? То, что Бог изменил имя Аврама на Авраам, а Сары на Сарру всегда было отправной точкой для различных экзегетических построений, как в еврейской, так и в христианской традициях. Однако для читающих еврейскую Библию разница заключается в том, что в имя Аврам добавляется буква «хе», а в имени Сары конечный «йод» меняется на «хе». Для читающих греческую Библию к имени Аврама добавляется буква «альфа», а к имени Сары буква «ро».
Существуют еврейские мидраши, где в связи с этим переименованием буква «хе» считается носительницей особого божественного смысла – мало того, что она была вставлена в имена Авраам и Сарра, она еще есть и в таинственном имени Божьем ЙХВХ. Такие мидраши рождались среди тех, кто читал этот текст по-еврейски. А среди тех, кто читал Библию по-гречески, рождались истории совершенно другие – про прибавление альфы и ро. Скажем, к читающим греческую Библию и не знающим еврейский оригинал относится знаменитый Филон Александрийский. В трактате «Об изменении имен» (DeMutationeNominum) он говорит о прибавлении к именам Аврама и Сары букв «альфа» и «ро», не упоминая (и видимо, не подозревая), что в еврейском оригинале буквы совсем другие.
Юстин (и его оппоненты, о которых Юстин говорит, что они богословствуют про буквы «альфа» и «ро» в именах Авраама и Сарры) явно, также как и Филон, относились к читающим греческую, не еврейскую, Библию. В последние столетия до н.э. и первые столетия н.э. кроме ивритоязычной еврейской культуры существовала огромная и очень богатая грекоязычная еврейская культура. Именно внутри этого поля, греческого поля шла дискуссия между Юстином и его оппонентами. Один из современных исследователей творчества Юстина пишет: «Мы приходим к практически неизбежному выводу, что ни Юстин, ни его собеседник не знали ни еврейского языка, ни еврейского текста Писания… Они разделяли это незнание с множеством грекоязычных иудеев, которые в синагогах слушали текст греческой Библии».
Иными словами, противопоставляя «перевод, сделанный 70 старцами» библейскому тексту своих оппонентов, Юстин имеет в виду не масоретский еврейский текст, а греческие переводы, которыми пользовались грекоязычные евреи 2-го века. Русские экзегеты XIXвека, вовлеченные в полемику о том, какой текст правильнее – еврейский масоретский текст или греческая Библия – подхватывают мысль Юстина, понимая его так, что он сравнивает еврейский текст с греческим. На самом деле Юстин защищает не греческий текст Библии против масоретского, а тот греческий текст Ветхого Завета, которым в его время пользовались христиане, от того греческого текста Ветхого Завета, которым в его время пользовались иудеи. Юстин знает о переводе Семидесяти толковников и отождествляет текст, которым пользовались христиане, с переводом Семидесяти. Юстин знает также, что после перевода Семидесяти евреи делали новые переводы Библии на греческий язык – и обличает их за это:
«Но я не согласен с вашими учителями, которые не признавая, что те семьдесят старцев во время Птоломея, царя египетского, правильно сделали перевод, сами стараются перевести по-иному… И я хочу, чтобы вы знали, что они из перевода, сделанного старцами при Птоломее, совершенно уничтожили многие места Писаний, ясно свидетельствующие о том, что было предсказано о божестве, человечестве и крестной смерти этого Распятого » (Диал 71:1-2).
Из контекста явствует, что Юстин обвиняет евреев именно не в порче еврейского текста (еврейский текст вообще в дискуссии не фигурирует), а в злонамеренной редактуре перевода Семидесяти.
Собеседник Юстина просит привести ему конкретные примеры искажения Писаний. «Исполню ваше желание», – отвечал Юстин и далее, в 72 главе «Диалога…» приводит три примера. Рассмотрим их.
Обвинение первое.
«Из объяснений, которые сказал Ездра относительно закона о Пасхе, они [ваши учителя] выпустили следующее: // “И сказал Ездра народу: эта Пасха – наш Спаситель и наше прибежище. И если вы размыслите и войдет в наше сердце то, что мы имеем унизить Его на знамении, а после будем надеяться на Него, то место это не будет опустошено навсегда, сказал Бог воинств; если же не уверуете в Него, и не послушаетесь проповеди Его, то будете посмешищем для народов”».
Такого места действительно нет в масоретском тексте Библии. Но его нет и ни в одной рукописи греческой Библии. Нет его, соответственно, и в славянской Библии. Более того, никто из отцов и раннехристианских писателей, кроме Юстина философа, не цитирует ничего подобного.
Обвинение второе.
«Из слов Иеремии [ваши учителя] выпустили следующее: // “Я как незлобивый агнец, несомый на заклание. Они имели на Меня помыслы, говоря: придите, бросим дерево в его хлеб и уничтожим его с земли живых и пусть имя его более не вспомнится”».
Такое место действительно есть в греческой Библии. Но оно есть и в еврейской: это Иер 11:19, причем у нас нет никаких свидетельств того, чтобы еврейская рукописная традиция когда бы то ни было опускала это место.
Интересно, что и сам Юстин пишет: «…эти слова из Иеремии доселе сохраняются в некоторых списках в иудейских синагогах – ибо они недавно выпущены…» Эти слова представляют собой загадку. Возможно, кто-то из оппонентов Юстина во время одного из споров не смог найти этих слов в своем списке (а найти было непросто, ведь Юстин, споря с евреями, не указывал номер главы и стиха – такой нумерации в ту пору и не было – поэтому оппонент Юстина должен был, по сути дела, перечесть всю книгу, чтобы проверить Юстина). Если оппонент Юстина не смог найти приводимую Юстином цитату, то Юстин вполне мог решить, что евреи вот прямо сейчас, только что, договорились убрать эти слова из Библии. Таково наиболее простое объяснение фразы Юстина насчет того, что «эти слова… недавно выпущены». Есть другие, более сложные объяснения, на них останавливаться сейчас не будем.
Обвинение третье.
«Из слов того же Иеремии они [ваши учителя] выпустили также следующее: // “Господь Бог вспомнил мертвых своих из Израиля, уснувших в земле могилы и сошел к ним благовествовать им спасение Свое”».
Такого места нет в масоретском тексте Иеремии. Но его нет и ни в одной рукописи греческой Библии. Оно приводится, однако, Иринеем Лионским, причем приводится несколько раз. В III книге«Против ересей» (20. 4) – как цитата из Исайи; в IV книге (22. 1) – как цитата из Иеремии; в IV книге (33. 1, 12) и в V книге (31. 1) – без уточнения авторства. В «Доказательстве апостольской проповеди» (78) – как цитата из Иеремии.
Как предполагают современные исследователи, текст Септуагинты, цитировавшийся Юстином, очень часто был почерпнут не из полных свитков, содержавших ту или иную библейскую книгу (скажем, Иеремии или Исаии), а из сборников специально подобранных свидетельств о Мессии. Такого рода сборники (они именуются «testimonia», что по-латыни значит «свидетельства») – дошли до нас от раннего средневековья (иногда их принято называть «florilegia» – «собрание цветочков»). Уже достаточно давно предполагалось, что именно из такого рода сборников Юстин (отчасти и Ириней) заимствовали свой материал. В пользу этого говорит и то, что Ириней Лионский не знает точно, из Иеремии или из Исайи взята соответствующая цитата: если бы она бралась не из сборника testimonia, а из свитка конкретного пророка – трудно было бы объяснить, что Ириней путается между Иеремией и Исайей. Cборники testimomniaмогли включать в себя как библейские цитаты, так и материал апокрифического происхождения.
До середины 20 века у нас не было примеров testimonia, современных Юстину. Самые ранние относились уже к раннему средневековью. Но в середине 20 века среди кумранских свитков были обнаружены так называемые «тематические пешарим»: тематически аранжированные подборки библейских цитат с толкованием. Особый интерес для нас представляет один из этих пешарим, который так и называется 4Q Testimonia. Это собрание цитат из Втор. 5:28–29, 18:18–19, Чис 24:15–17, Втор. 33:8–11, и апокрифических «Псалмов Иисуса Навина». Это тексты преимущественно мессианского содержания (почему исследователи и назвали данный сборник Testimonia – по аналогии с позднейшими христианскими сборниками «свидетельств»).
Кумранский текст подтверждает две вещи. Во-первых, что такого рода тематические подборки ветхозаветных цитат еще до появления христианства. Жанр мессианских testimonia, включающих в себя цитаты из канонических и неканонических текстов был воспринят ранним христианством из иудаизма, задолго до Юстина и Иринея. Во-вторых, кумранские testimoniaсвидетельствуют, что уже начиная с древности в таких подборках канонические тексты шли вперемешку с неканоническими (впрочем, до рубежа 1 и 2 вв. н.э. грань между каноническими и неканоническими текстами не ясна даже и в иудаизме). Читающий сборник Тестимониа был не в силах отличить, где здесь ветхозаветный текст, а где дополнения к нему. Поэтому христианские апологеты, работая не с списками Иеремии или Исаии, а со сборниками testimonia, вполне могли идентифицировать какие-то неканонические тексты как пророчества Исаии или Иеремии – которые, естественно, их оппоненты в своих рукописях Исаии или Иеремии не находили.
Но вернемся к диалогу Юстина Философа с Трифоном иудеем. В 73 главе «Диалога…» Юстин продолжает разбор мест, где, по его мнению, иудейские книжники исказили Ветхий Завет.
Обвинение четвертое.
«Из девяносто пятого псалма Давида они [ваши учителя] уничтожили следующие немногие слова: “с дерева”. Ибо сказано было: “говорите среди народов: Господь воцарился с дерева” (εἴπατε ἐν τοῖς ἔθνεσι ὁ κύριος ἐβασίλευσε ἀπὸ τοῦ ξύλου), а они оставили так: “говорите в народах: Господь воцарился” ».
Если разбиение книги Иеремии на главы во времена Юстина было неизвестно, то разбиение Псалтири на отдельные псалмы, каждый – со своим номером – уже давно было частью иудейской (и, соответственно, христианской) традиции. Юстин приводит точную ссылку. Речь идет о Пс 95:10 (по греческому, славянскому и латинскому счету Псалмов; по еврейскому счету – 96:10). Как мы знаем, между масоретским текстом и Септуагинтой существует разница в нумерации псалмов. Юстин ссылается на нумерацию по греческому счету – еще одно доказательство того, что и он, и его оппоненты живут уже в мире греческой Библии (точнее говоря, греческих Библий).
Но если мы обратимся к греческой Псалтири, то увидим, что приведенных Юстином слов «с дерева» там нет. Это хорошо всем известный псалом, из него взяты строки прокимна «Рцыте во языцех, яко Господь воцарися». Упоминаемая Юстином вставка отсутствует в греческой псалтири, она не упоминается никем из греческих отцов церкви, она вообще никем не упоминается из греческих писателей, кроме Юстина.
Она присутствует, однако же, в коптских переводах псалтири (бохайрском и сахидском). Коптский – это язык египетских христиан доисламского времени, а также тех, кто остался верен христианству после исламского завоевания Египта. Кроме того, она присутствует в рукописях доиеронимовской латинской псалтири (ALIGNO «с дерева»). Хотя блаженный Иероним, который заново перевел Псалтирь на латынь с еврейского, убрал из 95-го псалма вставку ALIGNO, она довольно долго копировалась в латинских рукописях и проникла в латинскую гимнографию. Многие латинские (но не греческие) авторы ссылаются интересующий нас псалом со вставкой ALIGNO (Тертуллиан, Лактанций, Арнобий, Августин, Кассиодор, Лев папа Римский, Григорий Турский и др.).
Как это понимать? У нас огромная христианская ойкумена, ее сердцевиной является грекоязычный мир Средиземноморья. На одном конце этой ойкумены находится Египет с коптами, на другом конце – западная церковь, латиноязычная. Коптский и латинский ареалы друг с другом непосредственно не соприкасаются, только через посредство грекоязычного ареала. Разумно предположить, что не латинские переписчики заимствовали вставку у коптов и не копты у латинян, а независимо друг от друга те и другие – у греков. «Диалог с Трифоном иудеем», послание Варнавы, свидетельства латинской и коптской традиций говорят о том, что в ранней греческой Церкви вставка «с дерева» бытовала, проникла из греческого ареала в латинский и коптский. Но очень рано (уже в 3-му веку) она была отвергнута греческой Церковью, вычищена из рукописей. А на «периферии» тогдашнего христианского мира – на Западе и в Египте – осталась.
Я сказал, что в греческим рукописям эта вставка неизвестна, но на самом деле, есть три исключения. На них стоит остановиться. Во всех трех случаях можно говорить о несомненном влиянии на эти списки либо латинской, либо коптской рукописной традиции.
Одна рукопись – это «Базельский кодекс», двуязычный унциальный кодекс Псалтири, IX века. Это греко-латинский интерлинеар, где идет строчка по-гречески, строчка по-латински. В латинском тексте 95-го псалма имеется вставка ALIGNO «с дерева». В греческом соответствующая вставка дается в варварской форме ΑΠΟ ΤΩ ΞΥΛΩ. По норме греческого языка здесь должен быть родительный падеж, а стоит дательный. Очевидно, переписчик, переписывая латинскую Псалтирь и – через строчку – греческую, увидел, что в греческой отсутствуют те слова, которые были в его родной, латинской Псалтири, и вставил их туда обратно, переведя на греческий с латыни. Латинский датив-аблатив передан, без особого раздумья, греческим дативом.
Вторая рукопись – это «Веронская Псалтирь», двуязычный унциальный кодекс VI века, в котором на одной стороне разворота дается греческий текст, а на другой – латинский. Причем греческий дается латинскими буквами (это мне напоминает наших батюшек которые на Пасху читают по-еврейски и по-гречески Евангелие от Иоанна, записанное русскими буквами. В этой рукописи в латинской части содержится вставка ALIGNO, а в греческой части – вставка APO XYLU (без артикля). Отсутствие артикля наводит на мысль, что и в этом случае вставка в греческой части переведена с латыни.
Третья рукопись – двуязычная, коптско-греческая, Псалтирь из Британского музея. Это минускульная рукопись XII века, всего девять страничек – не полная Псалтирь, а выборка отдельных строчек из Псалтири, очевидно, для литургического употребления коптами. Сперва даются начальные слова соответствующей строчки по коптски, причем иногда эта коптская цитата обрывается на полуслове, затем дается греческая строчка в варварской орфографии, иногда с коптскими буквами вместо греческих. Интересующая нас вставка дана в грамматически правильной форме ἀπὸ τοῦ ξύλου(как у Юстина), однако, очевидно, она сохранилась в этой достаточно поздней рукописи именно благодаря поддержке со стороны сахидского перевода.
Таким образом, везде, где вставка «с креста» сохранилась в греческих рукописях Псалтири – это обратный перевод на греческий с латинского или коптского.
Каково происхождение этой вставки? Большинство исследователей считают, что эта вставка произошла уже в христианской традиции, и речь идет о Кресте. Именование Креста «древом» встречается в христианской литературе начиная с Деяний, напр. Деян. 5:30: «Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе». Поскольку стих Пс 95:10 «Господь воцарился» воспринимался в ранней Церкви, как говорящий о Воскресении Христа, то такие места как Деян 5:30 вполне могли подсказать вставку ἀπὸ τοῦ ξύλου в псалом 95:10 (например, при его литургическом использовании). Интересно, что ни в греческой, ни в латинской, ни в иных христианских традициях мы не встречаем такого рода вставок в Пс 92:1, или 96:1, или 98:1, где также звучат слова «Господь воцарился» (ὁ κύριος ἐβασίλευσεν). Возможно, их литургическое использование отличалось от литургического использования 95 псалма.
Важную параллель мы видим в так называемом «Послании Варнавы» (середина 2 в. н.э., примерно то же время, что и «Диалог…» Юстина). В главе 8-й «Послания…» объясняется, почему при кроплении народа для ритуального очищения пеплом рыжей коровы Ветхий Завет предписывает прикреплять багряную шерсть к куску кедра: «Прообразом чего, как вы думаете, была заповедь Израилю, чтобы мужчины, у которых есть тяжкие грехи, приводили корову и, заклав ее, сжигали, а отроки брали пепел, помещали в сосуды, прикрепляли багряную шерсть к куску дерева (здесь снова прообраз Креста!) – и багряную шерсть, и иссоп – и кропили народ, одного за другим, чтобы люди очистились от грехов?.. А шерсть на дерево: это значит, что царство Иисуса – на древе… »
Автор Послания весьма вольно пересказывает Числ 19 – видимо, он тоже был знаком с книгой Числ из третьих рук. Слова «…царство Иисуса – на древе… » очень близки к Пс 95:10 в версии Юстина. Возможно, автор «Послания Варнавы» был тоже знаком с этой версией.
Интересно, что когда Юстин забывает о полемике с иудеями, он цитирует действительный текст Септуагинты без каких бы то ни было дополнений. Например, упрекнув иудеев в том, что они из Пс 95 выпустили слова «с древа», Юстин сам, несколькими абзацами позже, цитирует этот псалом полностью, но при этом без того самого дополнения, в отсутствии которого упрекает своих еврейских собеседников!
По-видимому, ситуация с бытованием греческих версий Ветхого Завета в то время, во 2 веке н.э., была примерно такая. В мире грекоязычного иудаизма еще со времен Птолемея Филадельфа создавался и передавался текст, который мы называем Септуагинтой. Начиная с 1 века до н.э. появляются еврейские ревизии: текст Септуагинты правится с тем, чтобы перевод, во-первых, был менее свободным, более буквальным, а во-вторых, чтобы он был ближе к протомасоретскому тексту.
Среди ранних христиан Ветхий Завет бытует не в виде каких-то законченных списков от начала до конца, а, как правило, в виде testimonia. Когда Юстин обличает иудеев в манипуляциях с текстом Ветхого Завета, он сравнивает «наши» testimonia и «ваши» свитки. А когда абстрагируется от этих обличений, то использует именно еврейские полные свитки, потому что полных христианских свитков в этот момент было мало, христиане довольствовались сборниками testimonia.
Замечательно, что когда ученые стали восстанавливать, какой именно текст малых пророков использует Юстин, оказалось, что он использует не текст Септуагинты, а как раз тот самый текст еврейской ревизии рубежа эр, который был призван заменить собою Септуагинту! Бытование разных версий греческой Библии в контексте всей этой иудеохристианской полемики – безумно интересная вещь.
Обвинение пятое. Вернемся снова к диалогу с Трифоном иудеем. Ближе к концу диалога (гл. 120) Юстин еще раз бросает упрек иудеям: «ваши учители … уничтожили … место, касающимся смерти Исаии, которого вы распилили деревянною пилою…» Этого места нет в принятом нами каноне Ветхого Завета, есть однако же апокриф про мученичество Исайи, и по-видимому, именно об этом апокрифе Юстин и говорит, полагая его входящим в состав Писания.
Выслушав инвективы Юстина, Трифон отвечает: «Бог знает, уничтожили ли что-нибудь из Писаний наши начальники; а мне кажется это невероятным».
Мы должны признать, что Трифон в данном случае был прав: из пяти мест, которые, по мнению Юстина, были выкинуты иудеями из Писания, одно упомянуто ошибочно (присутствует в масоретском тексте и наверняка должно было присутствовать также и во всех гебраизирующих ревизиях Септуагинты), одно относится к апокрифам, три отсутствуют в основной рукописной традиции Септуагинты и, видимо, почерпнуты из текстов жанра testimonia.
Даже Юнгеров, исследователь достаточно консервативный и склонный отдавать Септуагинте предпочтение перед масоретским текстом, писал по поводу обвинений еврейских книжников в сознательной порче Писания: «Освобождаясь от свойственных всякой полемике односторонностей и крайностей, верующие богословы западные и русские, вслед за московским митрополитом Филаретом, признают в настоящее время, что если …могла быть допущена, по естественной человеческой слабости, ненамеренная порча в еврейский текст, то она должна быть не велика…»
Еще резче высказывается профессор Горский-Платонов: «Мысль о намеренной или полунамеренной порче текста еврейского должна быть кинута, как оружие старое, теперь совершенно непригодное. А повреждения не намеренные, по крайней мере нисколько не вызванные борьбою против христиан, действительно есть и теперь в еврейском тексте; есть в нем в такие места, которые могут и даже должны быть исправлены по руководству греческого перевода».
Это трезвая, филологически взвешенная позиция.
3
Я полагаю, если бы не было той катастрофы, которая постигла Россию вообще и русскую Церковь в частности в начале XXвека, если бы у нас продолжала развиваться библеистика, ориентирующаяся на филологию, а не на идеологию, то процитированные мною фразы из Горского-Платонова и Юнгерова, давно бы уже были общим местом, выражением принятого и устоявшегося отношения нашей Церкви к ветхозаветным текстам. Но у нас вначале случился погром всего, а потом – когда этот погром всего кончился – то восстановление нашего богословия пошло под лозунгом того, что «чем ближе к старине, тем лучше». Вот такая забавная ситуация: через полтора века после процитированных мною слов русских библеистов-филологов конца XIX – начала XXвека, я опять вынужден начать свою лекцию про соотношение еврейского и греческого текстов Ветхого Завета с разбора того, подделывали или не подделывали еврейские книжники ветхозаветный текст. За те тридцать пять лет, что я нахожусь в нашей Церкви, я встречался и встречаюсь с утверждениями о том, что евреи испортили текст Ветхого Завета – на каждом шагу.
На самом деле, история Библии была намного сложнее околонаучных мифов.
4
Современные печатные издания еврейской Библии основаны на средневековых еврейских манускриптах, которые, надо заметить, поразительно унифицированы. Средневековые еврейские ученые, известные как масореты, разработали специальные приемы для того, чтобы не допустить случайной описки при создании нового манускрипта, поэтому различия между манускриптами незначительны; если не обращать внимание на огласовки, то расхождения буквально единичны. Это уникальный случай для средневековой рукописной практики; достаточно сказать, что греческие рукописи Нового Завета демонстрируют несколько тысяч расхождений между собой; такая же вариативность наблюдается в рукописной передаче классических авторов (только рукописей классических авторов до нас дошло несравненно меньше, чем библейских рукописей). Некоторые гебраисты прошлого считали поразительное единство масоретской рукописной традиции доказательством ее боговдохновенности.
Однако в середине ХХ века были обнаружены и опубликованы Кумранские рукописи, значительно более ранние (2 век до н.э. – 1 в. н.э.), чем все известные до тех пор еврейские списки Библии. Кумранские списки, в ряде мест расходящиеся с масоретским текстом, а также друг с другом, показывают, что в самых истоках еврейской рукописной традиции, до введения масоретами жесткого контроля за перепиской библейских книг, еврейский текст подвергался исправлениям и искажениям столь же часто, как и другие рукописные тексты древности и средневековья, будь то греческие рукописи Нового Завета или древнерусские летописи.
Что касается греческой Библии, то она постоянно редактируется, сверяется с еврейским текстом, подвергается влиянию более поздних переводов Ветхого Завета с еврейского на греческий (переводы Акилы, Симмаха, Феодотиона, которые появляются в начале нашей эры). Поэтому расхождения разных рукописей Септуагинты между собой очень велики. Когда говорят о «Септуагинте» – что имеют в виду? Протограф эпохи эллинизма, который стремятся восстановить текстологи? Современные издания греческой Православной Церкви? Византийские лекционарии? Желательно всякий раз, говоря «Септуагинта» или «греческая Библия», уточнять, какая рукопись (семейство рукописей) или какое издание имеется в виду. В зависимости от того, какой греческий текст мы будем называть «Септуагинтой», степень близости «Септуагинты» к еврейскому тексту будет меняться.
Таким образом, масоретский текст никоим образом не тожественен протографам (первоначальному тексту) еврейской Библии. А дошедшие до нас греческие рукописи никоим образом не тождественны древнему александрийскому переводу.
Некоторые места еврейского текста уже в глубокой древности (до становления масоретской традиции, до перевода Библии на греческий, до Кумранских свитков) были искажены при переписывании настолько, что их невозможно понять. К сожалению, 100%-но убедительное воссоздание протографа таких мест исходя из наличествующего у нас материала невозможно. Текстологи могут приблизиться к протографу – но не могут достичь его.
Большинство людей знакомы с Ветхим Заветом по переводам. Так вот, переводчики знают – а читатели обычно не догадываются – что многие тексты Ветхого Завета переводчику приходится переводить просто следуя догадкам – либо собственным, либо того интерпретатора, на которого переводчик ориентируется. На протяжении двух десятилетий я возглавлял перевод Ветхого Завета на русский язык, сегодня меня даже просили подписать книжку, в которой этот перевод был опубликован. Мне часто казалось в процессе нашей работы над переводом Ветхого Завета, что кое-где имело бы смысл не переводить текст, а просто поставить скобочки, а внутри скобочек многоточие – и сделать примечание: данное место настолько испорчено во всех дошедших до нас версиях, что достоверно восстановить первоначальное чтение невозможно. Так поступают, например, ассириологи, когда переводят побитые клинописные таблички. Но руководство Библейского общества такую идею не поддержало. Хотя на Западе есть переводы, при создании которых переводчики именно так и поступали, когда наталкивались на места трудновосстановимые: ставили многоточие в скобочках.
В некоторых местах можно предположить, что еврейский оригинал, с которого была переведена греческая Библии был ближе к протографу, чем масоретский текст. Чаще, однако, правдоподобнее, что масоретский текст ближе к протографу, чем оригинал Септуагинты.
Иногда голоса ученых разделяются поровну в вопросе о том, какое чтение первично. Так, в еврейском тексте книги Бытия (4:8) мы читаем: “Каин сказал Авелю, брату своему. И когда они были в поле, напал Каин на Авеля, брата своего и убил его”. Что сказал Каин Авелю - из еврейской Библии непонятно. Септуагинта “поправляет дело”. В греческом тексте значится: “Каин сказал Авелю, брату своему: Пойдем в поле. И когда они были в поле, напал Каин на Авеля, брата своего, и убил его”.
Один из крупнейших исследователей Септуагинты, Доменик Бартельми, считает, что текст Еврейской библии должен здесь считаться исходным, а текст Септуагинты – “таргумизмом”. Противоположное мнение высказал крупнейший сейчас специалист по текстологии Ветхого Завета, Эммануил Тов. Согласно Тову, текст Септуагинты здесь сохраняет раннее чтение, а масоретский текст ущербен. Этот спор примечателен тем, что Доминик Бартельми, выступающий за приоритет еврейского текста был католическим монахом, а Эммануил Тов, выступающий за приоритет Септуагинты – еврей и профессор Иерусалимского университета.
Для разных книг соотношение различно. Скажем, для Бытия случай, где чтение Сепутагинты отлично от еврейского и при этом может оказаться древнее еврейского, единичны. А в первой и второй книгах Царств (по еврейскому счету – первая и вторая книги Самуила) еврейский текст зачастую настолько невнятен (видимо, рукопись, взятая масоретами в качестве образца, здесь была не очень удачной, что Септуагинта действительно позволяет пояснить многие испорченные места.
Один миф, надо сказать, возник в связи с кумранскими находками. Среди свитков Мертвого Моря были найдены еврейские тексты, отражающие такие чтения, которые прежде считались характерной особенностью Септуагинты ; для библейской текстологии это стало сенсацией. Сенсация перекочевала из научной литературы в популярные книжки и дискуссии, где стали утверждать, будто «Кумранские рукописи доказали превосходство Септуагинты над масоретским текстом». Такое часто случается, когда какая-либо информация, почерпнутая из ученой публикации нисходит до уровня научно-популярной литературы, а оттуда до уровня просто популярной литературы без приставки «научно». Возник миф, будто везде или почти везде, где Септуагинта отлична от масоретского текста, она восходит к протографу. Это не так. В большинстве случаев, где есть расхождения между Септуагинтой и масоретским текстом, мы должны признать, что к протографу все-таки ближе масоретский текст.
По подсчетам уже упоминавшегося мною проф. Эммануила Това, ведущего на сегодняшний день специалиста в области текстологии Ветхого Завета, около 20-25% библейских свитков из Кумрана демонстрируют своеобразные орфографические черты, роднящие их с сектантской литературой из Кумрана, для них характерны частые ошибки, и частые попытки поправить текст, но, по мнению Това, писцы могли опираться на прото-масоретские рукописи; примерно 40-60% кумранских библейских свитков относятся к протомасоретскому типу, около 5% относятся к протосамаритянскому типу, около 5% близки к еврейскому прообразу Септуагинты, остальные вообще не поддаются классификации.
Да, с точки зрения ученого 19 века кумранские тексты это настоящая сенсация: вот они, еврейские оригиналы текстов, которые мы видим в Септуагинте. Но все же это, как говорит статистика проф. Това, всего лишь 5% рукописей, а наиболее распространенным в иудаизме еще до рубежа эр был прото-масоретский текст.
Кумран не единственное место в Иудейской пустыне, где были найдены древние еврейские свитки. Есть еще два места, но найденные там древнееврейские тексты чуть более поздние, чем кумранские. Во-первых, это Масада – последний оплот еврейских повстанцев в их борьбе против Рима. Масада пала в 73 году нашей эры, там были найдены фрагменты ветхозаветных текстов, они все относятся к протомасоретскому типу. Во-вторых, фрагменты рукописей из вади Мурабаат, которые были спрятаны во время восстания Бар-Кохбы в 132-135 гг. н.э. Все они тоже относятся к протомасоретскому типу. Если сравнить роль масоретского текста в Кумране, Масаде и Вади-Мурабаат, то мы видим, как на наших глазах масоретский тип начинает вытеснять остальные типы еврейских рукописей.
Соотношение разных типов ветхозаветного текста можно представить в виде дерева. В вершине дерева будет древнееврейский протограф. От него можем провести несколько стрелочек: кумранские тексты, протосамаритянский текст, протомасоретский текст, древнееврейские протографы Септуагинты. Не следует думать, будто была одна рукопись, с которой осуществлялся перевод еврейской Библии на греческий язык. Было некоторое множество рукописей, множество разных переводчиков. Даже внутри Пятикнижия мы видим разные переводческие принципы. Текст Септуагинты редактируется, появляются рецензии Септуагинты. Появляется многообразие греческих рукописей Ветхого Завета византийской традиции. А еще латинская Библия, славянская Библия.
В нашей церкви принято ставить знак равенства между славянской Библией и Септуагинтой. Действительно, славянская Библия в основном восходит к греческой. Но при этом на формирование славянской Библии колоссальное влияние оказала и Библия латинская: постоянно мы встречаемся в славянской Библии с какими-то чтениями, свойственными не греческой традиции, а латинской…
Но как бы мы ни дополняли и ни усложняли наше дерево – никакое дерево не может отразить всю сложность картины. Почему? Да потому что, рисуя дерево, мы исходим из того, что у каждой книги был некий древнееврейский протограф – один и только один. Меж тем, как показывают новейшие текстологические исследования, книги Ветхого Завета пережили сложную историю редактуры, соединения разных традиций, разных преданий в единое целое. Похоже, что в кругу учеников пророка Иеремии сложились две редакции пророчеств Иеремии: краткая (она легла в основу Септуагинты) и полная (масоретский текст). Если эта гипотеза верна, то вопрос о том, какой текст подлиннее: масоретский или Септуагинта – теряет смысл. Перед нами два равноправных и более или менее одновременных варианта книги Иеремии. Оба имеют право на существование!
5
Идеологизация всегда проста, а наука всегда сложна.
Спасибо за внимание.
Потомство Сима, сыны Еверовы, хабиру
синайский племенной союз
Евреями (иудеями) в Библии называется религиозно-этническая группа людей, происходящих от Авраама и связанных с Богом рядом союзов (заветов). Начальным моментом формирования еврейского народа можно считать заключение завета между Богом и Авраамом ок. 17 в. до Р.Х. Позже потомки Авраама (как и ряд других семитских племенных групп) оказались в египетском рабстве. В Египте эти семитские рабы получили общее название «хаперу» («хабиру») - к этому слову, вероятно, восходит этноним «евреи»; Библия же производит название «евреи, сыны Еверовы» от одного из предков Авраама, Евера. Так или иначе, эти семитские племена (во всяком случае, большинство из них) сохранили память о вере Авраама, древнем семитском монотеизме. При исходе из Египта (ок. 13 в. до Р.Х.), в Синайской пустыне, к беженцам присоединились обитавшие там семитские племена. Этот разнородный племенной союз стал этнической основой формирования еврейского народа. По преданию, в него входили т.наз. двенадцать колен Израилевых - двенадцать племен, каждое из которых возводило свое начало к одному из потомков внука Авраама, Иакова-Израиля. В единое целое колена соединялись заветом, заключенным с ними Богом на горе Синай. При завоевании Палестины одиннадцать колен разделили ее территорию между собой, а колено Левиино не получило земельного надела, но ему было поручено служение священства.
Народ завета: вы будете Моим народом
ограда закона (не смешиваться)
Законы Синайского завета запрещали любое культурное и тем более религиозное смешение евреев с жителями Палестины, что послужило защитой от языческих соблазнов. Внутреннее единство еврейского народа обеспечивалось главным образом единством веры. Основой существования народа было обетование Божие «вы будете Моим народом». В первое время после заселения Святой земли отсутствовало даже единство культа. В общественной жизни колена Израиля управлялись харизматическими вождями - судьями, обладавшими скорее духовным авторитетом, чем властью. Принадлежащие к разным коленам, судьи также служили фактором внутренней интеграции еврейского народа. Многочисленные бедствия, постигавшие евреев в период судей, были осмыслены библейскими авторами как результат отступления народа от верности Синайскому завету. В конечном итоге завет стал восприниматься как единственная опора евреев. Эпоха судей впоследствии стала считаться идеалом харизматической теократии; однако в сер. 11 в. до Р.Х., в связи с оскудением плеяды судей, евреи потребовали у последнего судьи, пророка Самуила, поставить им царя, дабы они были «как прочие народы». На рубеже 11 - 10 вв. до Р.Х. при царе Давиде монархия со столицей в Иерусалиме распространяется на всю территорию Святой Земли и на все колена Израилевы. Однако менее чем через столетие, после смерти наследника Давида Соломона царство его разделяется на две части: северное царство со столицей в Самарии включает десять колен и называется Израилем (или Ефремом по главному колену); южное царство со столицей в Иерусалиме включает только колено Иудино и называется Иудеей.
В 722 г. до Р.Х. Северное царство было разрушено ассирийцами, а его обитатели в результате проводимых ассирийцами массовых депортаций перемешалось с языческими племенами. Южное царство просуществовало до 597 г. до Р.Х., когда оно пало под ударами вавилонян. По возвращении из вавилонского плена в конце 6 в. до Р.Х. остатки колена Иудина распространились по всей стране. В связи с решительным численным преобладанием иудеев, а также из-за языческих элементов в религиозной культуре северных колен, после вавилонского плена понятия «еврей» и «иудей» становятся практически синонимичными. В библейской литературе, особенно в послепленный период, еврей и иудей означают в первую очередь приверженца Синайского монотеизма, чтущего Единого Бога и исполняющего Его заповеди. Этническое значение этих имен вторично; приходящий к Синайской вере иноплеменник становится членом избранного народа, т.е. иудеем.
Согласно Библии, Израиль является избранником Бога, наделенным особой миссией. Пророки называют Израиль любимым насаждение Бога: «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды - любимое насаждение Его» (Ис. 5:7) . Эта избранность евреев-иудеев означает в первую очередь особую ответственность этого народа перед Богом: «только вас признал Я из всех племен земли, потому и взыщу с вас за все беззакония ваши» (Ам. 3:2) . Господь говорит, что народ Израиля избран для свидетельства о Нем: «А Мои свидетели, говорит Господь, вы и раб Мой, которого Я избрал, чтобы вы знали и верили Мне, и разумели, что это Я: прежде Меня не было Бога и после Меня не будет. Я, Я Господь, и нет Спасителя кроме Меня. Я предрек и спас, и возвестил; а иного нет у вас, и вы — свидетели Мои, говорит Господь, что Я Бог» (Ис. 43:10-12) . В последние дни это свидетельство будет явлено всему миру: «Так говорит Господь Саваоф: будет в те дни, возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу Иудея и будут говорить: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами Бог» (Зах. 8:23) .
Сам Господь в Новом завете подтверждает справедливость этого: «Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев» (Ин. 4:22) . Многочисленные представители еврейского народа, от Пресвятой Богородицы до тысяч уверовавших в результате проповеди апостолов после Пятидесятницы, приняли Господа Иисуса Христа. Однако еврейский народ как целое, как религиозно-этническая общность, не принял Христа (Ин. 1:11-12) . Возбуждаемые своими религиозными вождями, иудеи кричали Пилату: «распни, распни Его!» (Лк. 23:21) . Поэтому Христос, скорбя об избранном народе, сказал: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:37-38) .
Апостол Павел, говоря в Послании к Римлянам о судьбах Израиля, сравнивает еврейский народ с культурной маслиной, к корню которой по милости Бога прививается все остальное человечество. Ожесточение же, т.е. отвержение Христа, произошло в Израиле отчасти, до времени, когда войдет в Царство Божье полное число язычников. На основании слов апостола в Рим. 2:28-29 о том, что «иудей» - не этническое, а духовное, внутреннее понятие, означающее человека, верующего и слушающего Бога Израилева, христианская Церковь стала считать себя Новым Израилем, привитым на обломленный корень Израиля Ветхого. Одновременно в христианской среде распространилось мнение о том, что еврейский народ будет последним, кто обратится к вере Христовой, и это обращение ознаменует собой конец мира.
2. Боги и тотемы древних евреев
3. Иудейская Библия
4. Иудаизм как отдельная цивилизация
5. Эпохи Древнего Израиля
6. Моисей и исход евреев из Египта
7. Образы эпохи судей и царей
8. Ощущение конца истории
9. Пророки Ветхого Завета
10. Новые общины и новые учения
3. Иудейская Библия.
Ее нельзя рассматривать как исторические хроники, поскольку в ней правда и вымысел переплетены. А все потому, что она формировалась в течение длительного времени на основе устных преданий. В основе лежит предание об исходе евреев из Египта, непререкаемый авторитет – Моисей, а также идея богоизбранности еврейского народа. Однако в библейской истории исхода евреев из Египта, где они мирно жили четыреста тридцать лет, удивляет то, что этим людям были совершенно чужды идеи мессианства и богоизбранности.
Иудейская Библия включает в себя 24 книги, которые в древности имели форму свитков. В современном иудаизме они составили Танах, огромный свод, который разделен на три группы: Тору, Невиим и Ктувим. Первые буквы и составляют общее название – ТаНаХ («к» произносится как «х»).
Пять книг Торы (Завет, или Пятикнижие в греческой традиции): Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие – содержат основу божественного откровения. Они носят еврейские названия по первым словам текста, например, книга Бытия называется Брейшит (Вначале).
В книге Невиим (Пророки) собраны исторические книги древних пророков: Иисуса Навина, Судей, Самуила и Царств, трех великих пророков: Исаии, Иеремии и Иезикииля – и «Двенадцати пророков» (или малых пророков) в одной книге: Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы
В книге Ктувим (Жития, Писания святых отцов) собраны разнородные поэтические и ученые тексты: Псалтырь, Притчи Соломона, Книга Иова, Песнь песней, Екклесиаст; исторические сочинения Ездры и Неемии, Хроники (Паралипоменон), Книга Руфи, Плач Иеремии, Книг
Эти три раздела составляют канон иудейской Библии, т.е. официальный перечень книг, почитаемых боговдохновенными. Раввины включили сюда только книги, составленные на древнееврейском или на арамейском языке, исключив книги и отрывки, написанные по-гречески, т.е. в более позднюю эпоху. Иудейский канон существует независимо от греческого, сложившегося в III в. до н.э. и называемого Септуагинтой (поскольку текст для него был выработан 70 или 72 толкователями) и предназначенного для еврейской диаспоры, забывшей родной язык. Перевод на греческий язык был осуществлен по просьбе самих раввинов, а не по прямому приказу египетского царя Птолемея. В дальнейшем евреи отказались от Септуагинты, считая, что смысл Священного Писания тем самым был искажен. Стоит также упомянуть, что все канонические тексты были записаны только согласными, без гласных. В дальнейшем массоретские редакторы (от massorah, «толкование») добавили гласные, дабы избежать произвольных толкований и искажений.
