Незабытая порка. Весёловская Межпоселенческая центральная библиотека Думенко красный командир

(1888 ) Место рождения

хутор Казачий Хомутец

Дата смерти Принадлежность

Россия

Род войск Командовал

1-я Донская советская кавалерийская бригада
4-я кавалерийская дивизия
Конно-сводный корпус

Сражения/войны Награды и премии Связи

Бори́с Моке́евич Думе́нко ( (1888 ) - 11 мая ) - военный деятель Советской России, участник Гражданской войны .

Биография

Из семьи иногороднего крестьянина-украинца Донской области. С детства ухаживал за лошадьми, позднее работал табунщиком. Участник Первой мировой войны, служил в артиллерийских частях, с 1917 в звании вахмистра.

Вернувшись с фронта, сформировал в начале 1918 год один из первых крестьянских конных отрядов, вступивших в борьбу против казаков за землю и установление на Дону советской власти. С апреля командовал батальоном Сводного крестьянского социалистического полка, с июля - первым кавалерийским крестьянским социалистическим полком. Хорошее знание конного дела, организаторские способности, личное мужество, отменная рубка с обеих рук и многочисленные победы быстро принесли Думенко популярность среди крестьянского населения Дона. Это позволило ему объединить мелкие конные отряды (командир одного из таких отрядов - С. М. Буденный - стал его помощником). Мстя Думенко, белоказаки убили его жену, после чего он прибавил к названию своего полка слово «карательный».

В беспрестанных боях с частями Донской армии атамана П. Н. Краснова во второй половине 1918 года Думенко активно пополнял и развёртывал свои части, вошедшие в состав Южного фронта регулярной Красной армии. В сентябре он был назначен командиром сформированной им 1-й Донской кавалерийской бригады (Конно-сводный корпус РККА в составе 1-я партизанская, 2-я Горская и 3-я Донская кавалерийские бригады), в декабре - начальником 1-й Сводной кавалерийской дивизии 10-й армии. 2 марта 1919 года стал одним из первых кавалеров ордена Красного Знамени, получив знак №5.

Источники

Думенко, Борис Мокеевич на «Родоводе» . Дерево предков и потомков
Поликарпов В. Д. Трагедия комкора Думенко. - Дон, 1988, № 11
«Военно-исторический архив », 2001, № 1(16), с. 56-60.
«Известия», 24.05.1920. В городе Волгодонск Ростовской области Ул.Строителей переименована в ул.Думенко в начале 80-х

Литература

Карпенко В. В. Комкор Думенко. - Саратов: Приволжское книжное изд-во, 1976.
Карпенко В. В. Красный генерал. - М.: Советская Россия, 1991.
Карпенко В. В. Тучи идут на ветер.

Примечания

Категории:

Персоналии по алфавиту
Родившиеся в 1888 году
Умершие в 1920 году
Кавалеры ордена Красного Знамени
Умершие 11 мая
Военачальники России
Участники Первой мировой войны
Участники Гражданской войны в России
Погибшие в Гражданскую войну в России

Wikimedia Foundation . 2010 .

Биография

В беспрестанных боях с частями Донской армии атамана П. Н. Краснова во второй половине 1918 года Думенко активно пополнял и развёртывал свои части, вошедшие в состав Южного фронта регулярной Красной армии. В сентябре он был назначен командиром сформированной им 1-й Донской кавалерийской бригады (Конно-сводный корпус РККА в составе 1-я партизанская, 2-я Горская и 3-я Донская кавалерийские бригады), в декабре - начальником 1-й Сводной кавалерийской дивизии 10-й армии. Одним из первых был награжден орденом Красного Знамени.

В январе 1919 года был назначен начальником формируемой им 4-й Петроградской кавалерийской дивизии, в апреле - помощником начальника штаба 10-й армии по кавалерии, в мае командовал «левой группой войск» 10-й армии. 25 мая 1919 года в крупном конном сражении на реке Сал был тяжело ранен (пуля пробила лёгкое) и эвакуирован в Саратов , где ему профессором С. И. Спасокукоцким было сделано несколько операций. В командование дивизией, развёрнутой вскоре в корпус, вступил Буденный.

В июле после выписки Думенко поспешил вернуться в строй, несмотря на заключение Спасокукоцкого, что для восстановления «полной трудоспособности» требуется «не менее двух лет». К концу лета вся Донская область оказалась под властью белых, 10-я армия оставила Царицын. 14 сентября Думенко был назначен командиром вновь сформированного Конно-сводного корпуса, в который были сведены различные части войсковой конницы.

В сентябре-декабре 1919 года в составе Юго-Восточного (Кавказского) фронта этот корпус одержал несколько крупных побед над конными корпусами Донской и Кавказской армий ВСЮР, захватив тысячи пленных и массу трофеев (сотни орудий и пулемётов, десятки танков и броневиков) и сыграв решающую роль в занятии Донской области. Форсировав в середине декабря Дон, Конно-сводный корпус 7 января 1920 года взял столицу белого Дона Новочеркасск .

В 1920 году газеты сообщили:

Память

В честь Бориса Мокеевича Думенко названа улица в

В мае 1920 г. в Ростове комкор Борис Думенко, создатель советской кавалерии, вместе с ближайшими помощниками был расстрелян по приговору Реввоентрибунала Республики. 44 года его имя, прежде окутанное героическими легендами, было смешано с грязью, его славные победы на полях кровавых сражений «той единственной Гражданской» приписывались другим.
Тысячи красных конников-добровольцев, кто два года с обнаженным клинком кидался за ним в смертельную рубку, вынуждены были молчать, что они — «думенковцы».
Массовая реабилитация жертв сталинских репрессий в конце 30-х воскресила в близких Думенко и его соратниках веру в возможность восстановить справедливость. В феврале 1962-го Анастасия Думенко, вдова комкора, и ветераны Кучеренко и Дятлук обратились к Н.С.Хрущеву. ЦК дал указание Главной военной прокуратуре проверить «дело Думенко».
Сразу выяснилось, что осужденных в 20-м реабилитировать много сложнее, чем расстрелянных в 37-м. Иные, впервые услышав о «деле Думенко», страшно округляли глаза: как это, при жизни Ленина?! Потом уже стало очевидно: Ленину об этом не докладывали, скрывали. Телеграмму, написанную Думенко в тюрьме и адресованную Ленину, с просьбой «во имя справедливости отозваться» в Москву не отправили, пришили к делу. Архивы сберегли правду о Думенко, и полтора года военные юристы изучали сотни дел, тысячи приказов, докладов, сводок. Были выяснены биография и боевой путь комкора Думенко, скрупулезно проверены материалы следствия и суда. Вывод был неоспорим: ни комкор не виновен, ни его подчиненные. 27 августа 1964-го Военная коллегия Верховного суда СССР определила: приговор в отношении Думенко и его подчиненных «отменить и дело о них в уголовном порядке производством прекратить за отсутствием в их действиях состава преступления».
На Дону и Кубани реабилитация была воспринята как торжество правды и справедливости. В хуторах и станицах проходили митинги, до дыр зачитывались газетные и журнальные вырезки о Думенко, его опубликованные фото, размноженные фотографами, вешались на стену едва ли не в каждой хате.
В 1967 г. саратовский журнал «Волга» начал публикацию романа «Тучи идут на ветер» известного донского писателя Владимира Карпенко — первой книги дилогии «Комкор Думенко». На основе многочисленных, прежде не известных архивных документов и воспоминаний в романе рассказывалось о жизни казаков и иногородних на Дону до революции 1917-го, о начале вооруженной борьбы между казачьими и красными партизанскими отрядами в Задонской степи, о кровопролитных боях за Великокняжескую и Царицын летом 1918- зимой 1919 г., о рождении регулярных конных частей Красной Армии, о трагической судьбе их создателя и первого командира Бориса Думенко.
Его боевой путь начался весной 18-го на Маныче, в хуторе Казачьем. Вернувшись с мировой войны, 29-летний вахмистр сформировал отряд из таких же, как он, иногородних крестьян-фронтовиков и вступил в борьбу за власть Советов. За лето боев против казачьей Донской армии атамана Краснова отряд вырос до кавполка. Потом полк был развернут в бригаду, а та — уже осенью, под Царицыном — в первую на юге кавдивизию. Весной 19-го, уже будучи начальником кавалерии 10-й армии, сформировал вторую кавдивизию.
25 мая в крупном сражении против кубанской и терской конницы Добровольческой армии на реке Сал, у хутора Плетнева, Думенко сняла с седла пуля: прошла через легкое, перебив два ребра. В Саратове профессор Спасокукоцкий, патриарх российской хирургии, сделал ему более десятка операций. Жизнь коннику сохранил, но выписал из клиники инвалидом.
Однако через три с половиной месяца Думенко опять сел в седло. Правая рука висела плетью, но не беда: умел рубить и левой. Советская республика остро нуждалась в коннице: три армии Деникина упорно рвались к красной Москве, их основную ударную силу составляли конные корпуса. Сформированные Думенко две кавдивизии уже были сведены в корпус, командовал им бывший его помощник Семён Буденный. И командование 10-й армии решает: только Думенко под силу сформировать новый корпус.
За полгода он провел свою новую конницу тысячеверстным походом по Дону. И 7 января 20-го взял Новочеркасск, столицу Белого
Дона.
Оба корпуса Думенко были в итоге развернуты в конные армии — 1-ю и 2-ю. А сам он был арестован 23 февраля, во вторую годовщину Красной Армии.
Чем громче становилась слава Думенко, тем большую опасность в его свободолюбии, крестьянской жажде работать на своей земле, недовольстве контролем окопавшихся в тылу комиссаров видели политотделы армий и фронта. Порочащие Думенко доклады, основанные на слухах и домыслах, быстро дошли до Pеввоенсовета Республики, его председателя Троцкого. В одном из них живописалось, как Думенко сорвал с себя орден Красного Знамени и швырнул его в угол со словами: «Не надо мне его от … Троцкого, с которым придется еще воевать».
Мало вникал Думенко в то, что делается в тыловых службах его корпуса: он жил только боем. А тем временем командир одной из бригад Д.Жлоба, снедаемый черной завистью к славе командира, собирал вокруг себя недовольных комкором - «корпусную оппозицию». Ее поддержал приехавший в Новочеркасск поздравить корпус с победой член РВС 9-й армии Анисимов. Он дал телеграмму в РВС армии, А.Белобородову: «Думенко - определенный Махно, не сегодня, так завтра он постарается повернуть штыки... Посылает своих красноармейцев громить винные лавки, насилует женщин и всюду открыто агитирует против Советов... Подтверждают Жлоба и другие... Считаю необходимым немедленно арестовать его при помощи Жлобы... Через некоторое время будет поздно, он наверняка выступит. Поговаривают о соединении с Буденным...»
В момент наивысшего размаха клеветнической кампании против Думенко в корпус прибыл новый комиссар — В.Микеладзе. Тактичный и наблюдательный, партработник с опытом, он быстро разобрался в обстановке в корпусе. В РВС армии он сообщил, что контакт с Думенко наладил, и предложил Белобородову убрать из корпуса некоторых негодных политработников. В последние дни января и начале февраля корпус Думенко вел на Маныче тяжелейшие бои с донской конницей. Тогда-то и случилась трагедия, так и остающаяся до сих пор тайной: Микеладзе был убит предательской рукой...
Арест Думенко проводил Белобородов. За это он был награжден орденом Красного Знамени. В представлении говорилось: «Ввиду того, что имя Думенко было слишком известно Республике, тов. Троцкий не решился на арест Думенко, награжденного орденом Красного Знамени. Это было еще до убийства Микеладзе. Убийство тов. Микеладзе не оставляет тени сомнения в контрреволюционной организации в штабе корпуса. Тогда тов. Белобородов по поручению тов. Троцкого едет в середине февраля в конкорпус, где и производит арест всего штаба во главе с Думенко».
За Думенко вступился Орджоникидзе. Егоров и Сталин, командующий и член РВС Юго-Западного фронта, хорошо знавшие Думенко по Царицыну, попытались взять его на поруки. Польские армии угрожали Советской Украине. Егоров увещевал главкома С.С.Каменева: «Без сильной конницы рассчитывать на успех... затруднительно, даже невозможно, а Думенко является большим организатором кавчастей». Сталин выразился категоричнее: «Нам предстоит вздуть полячков, на какой предмет и надобен Думенко».
Председателем выездной сессии Реввоентрибунала Республики был назначен его зампред латыш А.Розенберг. Указания, как вести дело, он получил лично от Троцкого.
Улик против Думенко следствие не нашло, убийца Микеладзе установлен не был. Розенберг распорядился: «Не отвлекаться слишком подробным выяснением всех деталей обстоятельств преступления. Если существенные черты выяснены - закончить следствие, ибо дело имеет высокообщественное значение…» И следователи уже не стремились к выяснению истины, требуя направить в Ростов для допроса только тех лиц, которые могут «дать сведения о противосоветской деятельности Думенко и его штаба». Особо попросили Москву: «Предупредите печать, чтобы кто-нибудь не ляпнул бы чего-нибудь о подвигах Думенко, может получиться конфуз».
Суд проходил предвзято, без свидетелей. Подсудимые вину не признали. Все пункты обвинения защитники опровергли. Но приговор Троцким был предрешен.
К концу Гражданской войны Троцкий взял курс на ликвидацию военачальников, выдвинутых вооруженной крестьянской массой. Их добытая в боях слава, оплаченная кровью, подрывала его культ личности, насаждавшийся в Красной Армии Политуправлением РВСР. В Красной Армии он видел орудие борьбы за власть в партии и государстве. Выходцы из народа, подобные Думенко, мешали ему опереться на армию. Спустя много лет Троцкий, оправдывая свою позицию в «деле Думенко», прибег к циничной лжи: «кавалерист Думенко, командир корпуса под Царицыном и прямой начальник Буденного… был более даровит, чем Буденный, но кончил восстанием, перебил коммунистов в своем корпусе, попытался перейти на сторону Деникина, был захвачен и расстрелян».
В последнем слове Думенко сказал: «...Мне как старому революционеру, борющемуся за Советскую власть, было очень больно слышать обвинение в контрреволюции, было больно такое обвинение читать, когда сидел там за решетками, было больно мне смотреть из-за решеток, как мои кони моих всадников уносят на фронт. Я плакал, когда это видел, но я утешал себя, что пролетариат вернет мне честное имя, а армии - солдата». До последнего вздоха он верил в высшую меру справедливости.
За неправый суд над Думенко и его штабом Советская республика заплатила дорогую цену. И на два месяца не пережил конный корпус своего создателя, своего первого командира. 3 июля под Мелитополем он был наголову разбит пехотными частями армии Врангеля. Бежал панически, потеряв половину из четырех тысяч конников и славу. Это стало самым позорным поражением Красной Армии за всю Гражданскую. Следственная комиссия пришла к категоричному выводу: новый комкор Жлоба и новый штаб не справились с управлением корпусом...
А ведь обстановка на врангелевском фронте была крайне благоприятной для удара конной массой: оборона белых была растянута «в ниточку» по фронту Северной Таврии, многие кавалерийские полки не имели лошадей, путь в незащищенный Крым был открыт. Думенко в подобной ситуации всегда выходил победителем: стремительно продвигался к цели, уничтожая поодиночке сильные и разгоняя слабые части врага. Он наверняка сумел бы покончить с Врангелем уже в июле и не позволил бы провести эвакуацию Крыма. Не было бы ни Каховки, ни Перекопа, ни Галлиполи…
Номера журнала «Волга» с романом «Тучи идут на ветер» зачитывались до дыр, копировались на пишущих машинках. В 69-м журнал начал печатать продолжение — роман «Красный генерал», повествующий о беспощадной вооруженной борьбе между красными и белыми на юге России весной 1919 - зимой 1920 г., о тяжких испытаниях, выпавших на долю казачества и крестьянства Дона, об учиненной Троцким неправедной судебной расправе над комкором Думенко (1888-1920).
И тут нашлись люди, выступившие против правдивого освещения пути Думенко и его конницы: присные маршала Буденного. Они увидели в этом умаление славы «патрона», угрозу его месту «первого и единственного» в истории красной кавалерии. На свет вытащили всю клевету 20-го, развернули атаку и против реабилитации, и против писателя Карпенко, «пошедшего по ложному пути», «искажающего историческую правду». Подписи маршала под письмом, опубликованном в «Вопросах истории КПСС» в феврале 70-го, оказалось достаточно, чтобы была приостановлена публикация второй книги.
Многие восприняли публикацию письма Буденного как выражение официального «мнения», заговорили о пересмотре решения о реабилитации. Владимир Карпенко, живший тогда в Ульяновске, попал под гнетущий пресс местного партруководства. С партийной трибуны, перед «активом» его стали предавать анафеме, пригрозили «партийной ответственностью». Писатель обратился за помощью к Л.И.Брежневу, его поддержали историки В.Поликарпов и В.Душенькин, известный военный юрист Б.Беспалов. Разобравшись, ЦК поставил все на свои места: реабилитация Думенко пересмотру не подлежит, личная точка зрения кого бы то ни было повлиять на это не может.
И в 75-м после многократного рецензирования историками и переработок публикация «Красного генерала» была завершена. Так увидела свет вся дилогия «Комкор Думенко». Книги ее выходили восемь раз, общий тираж достиг трех четвертей миллиона.
Сейчас издательство «Вече» планирует переиздать дилогию о Борисе Думенко. Дополняя по рукописи автора, очищая от искажений, навязанных рецензентами и цензурой в 70-е, романы готовит к изданию сын автора — историк и писатель Сергей Карпенко.
…Только что вернулся с родины великого сына России М.А.Шолохова. Ездил в станицу Еланскую, некогда райский уголок на Верхнем Дону, где так любил бывать писатель-нобелевец. Старинная казачья станица, за светлую жизнь которой сражались Григорий Мелехов из «Тихого Дона» и Борис Думенко из донских степей, почти погребена под песками. Забитые ставни куреней, покосившееся здание школы, где когда-то была десятилетка, подгнившие заборы некогда процветающего лесничества, не видать людей, не слышно детских голосов и задорных казачьих песен. В запустении полуразрушенная церковь, в зарослях сорняков памятник воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны… И вдруг перед взором открывается панорама огромной помещичьей усадьбы в несколько гектаров цветущих садов. За высокий забор попадаем с трудом. На подворье - метра в четыре высотой памятник фашистскому прихвостню, предателю России П.Краснову и его сподвижникам («Советская Россия» об этом подробно писала в статье «Фюрер Казакии»).
…Пожилой казак из местной интеллигенции зло сплюнул под высокий забор поместья (по злой иронии судьбы хозяин забора и подворья носит фамилию Мелехов):
- Видите, демократы нынче сильнее самого Бога. Господь не может изменить прошлое, а они могут… На свой лад историю Гражданской перекраивают… С необузданным потоком лжи и подтасовкой фактов.
…А мне вспомнился другой памятник: Б.М.Думенко в донской степи, где красный генерал сражался за счастье народное. Скромный и всем открытый. У его подножия - степные цветы. А в сердцах людских - светлая память о земляке-воине и прекрасном человеке. Память народа не перепишешь.

Георгий ГУБАНОВ, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств. Ростов-на-Дону.

В беспрестанных боях с частями Донской армии атамана П. Н. Краснова во второй половине 1918 года Думенко активно пополнял и развёртывал свои части, вошедшие в состав Южного фронта регулярной Красной армии. В сентябре он был назначен командиром сформированной им 1-й Донской кавалерийской бригады (Конно-сводный корпус РККА в составе 1-я партизанская, 2-я Горская и 3-я Донская кавалерийские бригады), в декабре - начальником 1-й Сводной кавалерийской дивизии 10-й армии. Одним из первых был награжден орденом Красного Знамени.

В январе 1919 года был назначен начальником формируемой им 4-й Петроградской кавалерийской дивизии, в апреле - помощником начальника штаба 10-й армии по кавалерии, в мае командовал «левой группой войск» 10-й армии. 25 мая 1919 года в крупном конном сражении на реке Сал был тяжело ранен (пуля пробила лёгкое) и эвакуирован в Саратов, где ему профессором С. И. Спасокукоцким было сделано несколько операций. В командование дивизией, развёрнутой вскоре в корпус, вступил Буденный.

По оценке генерала А. К. Кельчевского, начальника штаба Донской армии, части Думенко были «настоящей русской армией», а их командир - «народный самородок» - внёс много нового в тактику конного боя. Самоотверженно борясь за Советскую власть и лично сформировав из иногородних крестьян и бедных казаков не одну конную часть, Думенко негативно оценивал политику Л. Д. Троцкого и всего военного ведомства по насаждению в Красной армии жёсткого контроля комиссаров над командирами, считая, что контролировать следует только бывших офицеров. Сам он неоднократно публично критиковал тех комиссаров, которые, по его выражению, «только сидят в тылу и пишут приказы», и требовал от них быть на позиции.

Несмотря на то что в январе 1920 года Думенко вступил в партию большевиков, политотдел корпуса и вышестоящие политорганы обвиняли его в том, что он поощряет антибольшевистские и антисемитские настроения среди рядовых кавалеристов, препятствует работе военных комиссаров, недостаточно борется с грабежами, пьянством красноармейцев. В целях назревающего серьёзного конфликта между Думенко и политорганами в декабре 1919 года в Конно-сводный корпус был прислан новый военком В. Н. Микеладзе, который при невыясненных обстоятельствах был убит в феврале 1920 года. Личность убийцы следствием не была установлена. Несмотря на это, Думенко был арестован вместе с шестью ближайшими помощниками по обвинению в убийстве военкома и подготовке мятежа (основными источниками клеветы были командир одной из бригад Д. П. Жлоба и военкомбриг Пескарев),а также коммисар Кравцов.(Мемуары С.М. Буденного стр.752)«Гражданская война и военная интервенция в СССР». Энциклопедия. М.: «Советская энциклопедия», 1983. стр. 201.

В годы Гражданской войны на Южном фронте у Сталина создавались кавалерийские корпуса, первым из которых командовал выдвиженец Сталина - Думенко, замом его был Буденный. При создании второго корпуса Буденный стал командиром первого и на базе корпуса впоследствии развернул 1-ю Конную армию. А 2-й корпус Думенко был передан на Кавказский фронт, которым командовал выдвиженец Троцкого - Тухачевский.

В 1920 году газеты сообщили:

Память

В честь Бориса Мокеевича Думенко названа улица в Ростове-на-Дону, Краснодаре, Новочеркасске, Волгодонске

Кстати...

11 мая исполнилось 86 лет весьма примечательному событию российской истории. 11 мая 1920 года на северной окраине Братского кладбища Ростова-на-Дону, по приговору революционного трибунала был расстрелян командир сводного кавалерийского корпуса, кавалер ордена Красного знамени за номером 5, "первая шашка республики", комкор Борис Макеевич Думенко вместе со своим штабом.

Думенко и его подельники были реабилитированы еще в 1964 году, но за юридической реабилитацией не наступила реабилитация общественная. В основном этому мешала твердая позиция Буденного и Ворошилова, которые в истории с Думенко сыграли в свое время роль, скажем так, неоднозначную. В эпоху перестройки о Думенко снова вспомнили, и вполне в духе того времени, богатого на излишнюю ажиотацию, опального комкора в одночасье окрестили истинным отцом Первой Конной Армии, величайшим полководцем, безвинно пострадавшим от рук завистников. Как всегда, истина лежит где-то посередине. Конечно же, Думенко не был белогвардейским наймитом и не собирался открыть фронт белым - в чем его обвинял трибунал, но и безвинной жертвой красного террора его называть не стоит. Борис Макеевич является фигурой весьма примечательной с точки зрения понимания Гражданской войны вообще и особенно Гражданской войны на Дону.

Думенко и Буденный.Судьбы этих военначальников и заклятых "друзей" до безобразия схожи. Их обоих называли "красными казаками", но они не были казаками по рождению и не были "красными" по убеждениям. У каждого из них была своя война и волею случая они оказались на стороне "красных". Точнее сказать, "красные" подмяли под себя аполитичных крестьян-головорезов с их полубандитскими партизанскими формированиями.

К истории вопроса.

Прежде всего нужно задаться вопросом почему именно казачьи районы и прежде всего Дон стали очагами сопротивления красным? В 17-18 веке и раньше, казачий Дон был источником смуты и нестабильности, ни одного крупного восстания против власти не обходилось без участия и предводительства донских казаков. Кондратий Булавин, Степан Разин, Емельян Пугачев – практически все знаменитые бунтовщики были донскими казаками, казаками же была и основная часть их войска. Однако, к концу 18-го, началу 19-го века российским самодержцам удалось в корне поменять ситуацию, превратив бунтующий, нестабильный регион в один из столпов самодержавия, а полубандитские казачьи формирования в самые боеспособные и эффективные части российской армии. Достигнуто это было целым рядом мер, получивших название «казачьи привилегии». Склонным к сепаратизму казакам формально сохранили подобие автономного самоуправления (так называемая военная демократия, происходящая еще из времен раннего феодализма), а самое главное – решили земельную проблему. Каждый казак мужеского пола по достижении совершеннолетия получал земельный надел от 5 до 20 десятин земли в зависимости от своего социального положения. Для представителей дворянских родов эта цифра могла быть и больше. Кроме того, казаки были освобождены от уплаты налогов. Однако, весь этот казачий социализм касался только казаков, переселенцы из других губерний России, получившие на Дону прозвище «иногородние», не только не получали земельных наделов в собственность, но и не имели право покупать такие наделы. Они либо арендовали землю у казаков, либо батрачили на них же. Сами же казаки относились к иногородним с изрядной долей пренебрежения. Слово «мужик» было для казака ругательством.

В период между революциями в 17-м году, казачьи части были одними из немногих, сохранивших боеспособность. После крушения армии, казаки, под предводительством своих офицеров, часто с боями пробивались на Дон и Кубань, прихватив с собой с фронта не только личное стрелковое и холодное оружие, но зачастую и пулеметы, и даже артиллерию. К новой власти казаки относились настороженно, все ее социальные инициативы были чужды подавляющему большинству казаков-землевладельцев, а обязательства перед старой властью казаки утеряли вместе с отречением государя императора. До поры до времени, казаки придерживались позиции вооруженного нейтралитета. Но шанса остаться нейтральными им не предоставила ни одна, ни другая сторона начинавшейся гражданской войны. На Дон, под защиту одного из самых толковых царских генералов, чрезвычайно авторитетного среди казаков донского атамана Алексея Максимовича Каледина вслед за бежавшими из Быхова генералами Корниловым, Деникиным, Алексеевым, устремились все те, кому было не по пути с новой властью. Как несколько веков назад, когда ведомые знаменитым «с Дона выдачи нет» к казакам бежали крепостные крестьяне, так теперь на Дон устремились офицеры, интеллигенты, мещане, промышленники, студенты.

Советская же власть, отменив сословия, отменила и пресловутые казачьи привилегии, однако отдавать землю казаки не торопились. Тогда в разных частях Донской области иногородние стали организовывать партизанско-бандитские формирования. Они сражались не за красных – они воевали за землю, они сражались не против белых, они воевали против казаков. Тот самый страшный русский бунт. Война за землю, война в которой нет правил, и нет морали. Война вкоторой цель оправдывает любые средства. Самым крупным отрядом командовал сын украинского крестьянина-переселенца Борис Макеевич Думенко. Через некоторое время к думенковцам присоединился отряд руководимый четырьмя братьями, сыновьями русского крестьянина-переселенца из Воронежской губернии – Емельяном, Семеном, Денисом и Леонидом Буденными. Семен Буденный стал заместителем Думенко.

Думенко и Буденный.

Борис Макеевич Думенко в Первую мировую служил в конно-артиллериййском полку, за отличие в службе был произведен в максимальный в кавалерии унтер-офицерский чин вахмистра (в современной армии нечто вроде прапорщика). За храбрость награжден четырьмя Георгиевскими крестами. Образовав партизанский отряд, Думенко самопроизвел себя в есаулы (сие звание соответствовало чину капитана в царской армии и майора в современной российской) и щеголял перед своим отрядом в роскошном кителе с погонами. Факт несколько странный, учитывая неказачье происхождение Думенко и род занятий его отряда. Но чего только не бывает в партизанской вольнице. В современной Чечне тоже чинов ниже бригадного генерала не наблюдается.

Борис Макеевич Думенко

Семен Михайлович Буденный был на пять лет старше Думенко и успел поучаствовать еще в русско-японской войне. Буденный служил в кавалерии, но не в казачьей, куда не мог попасть в силу своего происхождения, а в драгунах. Дочь Буденного много лет спустя вспоминала: «Папа казаков любил и всю жизнь старался быть не хуже их. И шашкой владеть, и на лошади ездить». Преодоление комплекса иногороднего было для Буденного серьезным стимулом для развития. За время службы он показал себя прекрасным наездником и часто за деньги выезживал скакунов для офицеров. На этом занятии, экономный Буденный сколотил себе небольшой капиталец, который собирался инвестировать в покупку конного заводика. Однако во время революций буденовские сбережения пошли прахом, и Семен Михайловичу пришлось искать новое применение своим талантам. По званию Буденный был ровня Думенко – вахмистр, однако, в отличие от последнего, после революции не стал себя повышать, а наоборот понизил, в аккурат на одну ступень – до старшего унтер-офицера. Зачем? Бог весть. Много позже Буденный проговорился: «Лучше быть красным маршалом, чем белым офицером». Что касается наград Буденного, то тут дело темное. В советские времена утверждалось, что Буденный был обладателем полного Георгиевского банта – то есть четыре Георгиевских креста и четыре Георгиевских медали «За храбрость». Однако, некоторые историки ставят под сомнение не только полный бант (нет никаких сведений о награждении Буденного хотя бы одной медалью «За храбрость»), но и наличие четырех Георгиевских крестов. Следует отметить, что сами награды у Буденного не сохранились, якобы в советское время Семен Михайлович отдал их на переплавку в фонд поддержки ОСОАВИАХИМа. Весьма странный поступок для маршала, питающего слабость к знакам отличия. Но это тема для отдельного исследования.

Расстановка сил.

Начало 1918 года ознаменовалось абсолютным вакуумом власти. Белая Добровольческая армия ушла на Кубань, в конце января большевистский Донской Военно-революционный комитет под руководством казаков Кривошлыкова и Подтелкова объявляет в Донской области Советскую власть. Общая ситуация складывается скорее в сторону красных, их отряды разбивают самый крупный белоказачий партизанский отряд полковника Чернецова и казнят пленных офицеров, насаждение советской власти сопровождается грабежами и насилием над мирным населением, однако организовать отпор красным пока не удается. Уставшие от войны казаки игнорируют призывы атамана подняться на борьбу с Советами. Атаман Каледин, в минуту душевного кризиса кончает жизнь самоубийством.

В конце февраля красные отряды Сиверса захватывают практически ничейный Ростов. 18 марта вспыхивает общедонское казачье восстание, 1 апреля восставшие казаки занимают столицу Войска Донского – Новочеркасск, красные еще раньше объявляют столицей Донской республики Ростов-на-Дону. В начале мая красные бегут из Ростова, на сцену выходит третья сила - 8 мая в Ростов вступают войска кайзеровской Германии. 10 мая экспедиционный корпус красных под командованием Подтелкова и Кривошлыкова окружается восставшими казаками и сдается в плен. Со всех станиц Дона сзываются представители для суда над подтелковцами. За реквизиции и расстрелы, а также за бессудную расправу над захваченными в плен казаками отряда Чернецова, из 120 пленных подтелковцев 78 приговариваются к расстрелу. Подтелков, лично зарубивший полковника Чернецова и отдавший приказ рубить остальных пленных, а также его заместитель Кривошлыков приговариваются к повешению. Приговор приводится в исполнение. Кстати, среди расстрелянных были и сыновья некоторых судей, подписавших приговор. Можно долго спорить о легитимности данного суда и законности его сурового приговора. Но факт остается фактом. Осудив в лице подтелковцев всю советскую власть, представители донских станиц, в ходе вполне демократической процедуры, определили место донского казачества в Гражданской войне.

Подтелков и Кривошлыков

Даже по весьма оптимистическим выкладкам советской историографии, во время гражданской количество казаков поддерживающих советскую власть не превышало 20 процентов.15 мая Верховным атаманом и правителем Дона на войсковом круге был выбран генерал-германофил Петр Краснов. Вскоре он договаривается с немцами о поставке казакам большого количества оружия и боеприпасов для борьбы с большевиками. В этой ситуации, для борьбы с казаками, красные делают основную ставку на вооруженные отряды иногородних. А самым крупным из них командовал Думенко. А в заместителях у него был Буденный.

Друзья - соратники.

За лето 1918 года эта парочка делает стремительную карьеру. Сняв, наконец, погоны есаула, Думенко командует сначала батальоном, потом полком, затем бригадой и наконец дивизией. Буденный всегда при нем, то заместителем, то начштаба, то еще кем. Думенко – заядлый рубака и прирожденный партизан. Он мастер маневра и короткого удара, его неожиданно проявившимся военным даром восхищяются не только красные, но и враги - казаки и Добрармия. В его отрядах нет воинской дисциплины в ее обычном понимании, но они сплочены личной преданностью к командиру – тридцатилетнему бывшему вахмистру, которого даже пожилые бойцы уважительно называют «батька». Думенко крут нравом – без тени сомнения он приказывает прилюдно выпороть Буденного за ослушание (ох, не забудет эту обиду Семен Михайлович), когда белые расстреляют жену Думенко, он прибавит к названию своего отряда прилагательное «карательный», и запылают хутора и станицы в тех местах, где пройдет его кавалерия. Его отряд награждают Почетным Революционным красным знаменем, но Думенко практически абсолютно аполитичен – он и его войско с презрением относятся к «жидам и комиссарам», им очень сложно управлять – Думенко рвет на клочки приказы командования, которые считает неудобными или невыгодными для себя. Думенко никогда не ездит на совещания к начальству. Вместо себя он посылает Буденного. Это в конечном счете его и сгубит.

Буденный под маской простодушного крестьянина прятал хитрую натуру искуснейшего политика. Многие относились к нему с пренебрежением, многие считали его дурковатым рубакой, и изо всех сил старался Буденный поддержать этот имидж. Всех тех, кого ввели в заблуждение его потешные усы и неловкие манеры пережил Семен Михайлович. Удачлив был Буденный и в политических интригах, которые учился плести за спиной своего командира, и в бою. В сальских степях выскочил он с ординарцами прямо на офицерский пулеметный расчет белых. Почти всех положили офицеры, изрешетили буденновского коня, а у Семена Михайловича – ни отметинки, ни царапинки. Но и осторожен Буденный чрезвычайно, это в атаку на белых он может пойти во главе эскадрона. В тыл, на совещания к командованию, Буденный, когда станет командармом, будет ездить не иначе как в сопровождении большого отряда самых отъявленных и самых преданных головорезов. Больше чем белых боялся Буденный интриганов в высших кругах красного военного командования. Потому что и сам был такой.

Семен Михайлович Буденный

Но пока еще Буденный не командарм, он на вторых ролях. Но потихоньку он обрастает высокими покровителями и копит нужные знакомства. Среди них одна из ключевых фигур на Южном фронте и чуть ли не единственный в руководстве Красной армии пролетарий – луганский слесарь Володька, он же будущий красный маршал Клим Ворошилов, а также скромный и тихий представитель Совнаркома, будущий генеральный секретарь Йосиф Сталин. В начале 19-го эти два деятеля формируют на юге т.н. «военную оппозицию». Оппозицию против Троцкого. Красный министр обороны - наркомвоенмор Лев Давидович Троцкий делает ставку на бывших царских офицеров – военспецов и приглядывающих за ними комиссаров. Ворошилову и Сталину не нужны ни одни, ни другие. Они сами себе военспецы и сами комиссары. «Унтер-офицерский заговор» презрительно называет эту оппозицию Троцкий. Сталин и Ворошилов пока не идут на открытый конфликт, но активно вербуют сторонников. Непредсказуемый, «себе на уме» Думенко им не подходит, а вот его заместитель – в самый раз. Буденный умеет располагать к себе людей. Перед бойцами он в доску свой батька-командир, у руководства – исполнительный и послушный малый, перед недоброжелателями – дурковатый простак, для пленных казаков Буденный как строгий, но великодушный унтер-рубака для призывников-первогодок («Папа казаков любил и всю жизнь старался быть не хуже их.") Охотно переходят под его знамена пленные казаки, разбавляет думенковское воинство Семен Михайлович людьми преданными лично ему.

А Думенко продолжает свой стремительный рост в красной табели о рангах., В марте 1919-го его награждают орденом Красного Знамени за номером 5. Награду Борису Мокеевичу вручает лично Троцкий. Лев Давыдович любит красивые фразы – и вот Думенко уже «первая шашка республики» (Буденный получает орден Красного знамени за номером 6, и он, видимо, вторая шашка республики) Пик карьеры приходится на апрель 1919 года. Думенко становится начштаба 10 армии по кавалерии (командующий армией – бывший подполковник царской армии Егоров), под командованием Думенко вся армейская кавалерия и три стрелковых дивизии. Это соединение получит название «Конно-сводный корпус», потом «1-й конно–сводный корпус », потом «1-й конный корпус». 4 апреля 1919 года Ленин посылает в штаб 10 армии телеграмму: "Передайте мой привет герою 10-й армии товарищу Думенко и его отважной кавалерии, покрывшей себя славой при освобождении станицы Великокняжеской от цепей контрреволюции.» Но 25 мая 1919 года Думенко получает тяжелейшее ранение в грудь в бою у реки Сал. Вместе с Думенко ранен и его начальник – командарм-10 Егоров. Но ранение у будущего маршала СССР не опасное, а Думенко безнадежен, не понятно как он вообще жив, надеясь на чудо, его везут к тогдашнему светилу хирургии – доктору Спасокукоцкому в Саратов.

И тут Буденный понимает, что его шанс настал.